– Мне очень жаль. А что же случилось?

– Разница во взглядах.

– На что?

– На моногамию, – ответила Люси, не вдаваясь в подробности.

– Понятно, – еще раз повторила Уилсон. – Мне очень жаль.

– А у тебя как дела? – задала вопрос девушка, вспомнив о сплетнях об ее матери и новом суперинтенданте. – Ты все еще встречаешься с Марком?

Мать вопросительно уставилась на нее.

– В ту ночь, когда я была у тебя, ты сказала, что твоего друга зовут Марк.

– Ах, ну да… Имя то же, а вот человек другой.

– Случайно не суперинтендант Бернс?

– Ты распространяешь опасные слухи, – сказала помощник начальника полиции, сняв очки.

– Я ничего не распространяю. Я просто спрашиваю. Ты спросила о моей личной жизни, я интересуюсь твоей. Но ты не обязана раскрывать передо мной душу. Бог свидетель, такого между нами никогда не было.

– Мне всегда приятно поболтать с тобой, Люси, – ответила ей Уилсон с мимолетной горькой усмешкой.

Когда мисс Блэк вернулась в комнату, группа уже расходилась. На лицах у одних было сочувствующее, а у других злорадное выражение. Люси поняла: коллеги решили, что помощник начальника полиции вызывала ее для того, чтобы устроить головомойку.

– Если не хочешь, чтобы кто-то знал о том, что она твоя мать, то тебе не следует разговаривать с ней как с матерью в присутствии других людей, – высказался Флеминг, когда она подошла к нему.

– Я приму это к сведению, – резко ответила девушка.

Потом к ним подошла несколько смущенная Тара, прижимавшая обеими руками бумаги к груди.

– Ну, что помощник главного констебля? – спросила она. – Всё в порядке?

– Да, – ответила Люси, все еще злясь на Тару за то, что та рассказала Бернсу, как она допрашивала подозреваемого по поводу воровства могильных изгородей.

Было ясно, что Тара думает о том же.

– Это по поводу сегодняшнего утра? – спросила она.

Флеминг подозрительно взглянул на них. Люси поняла, что он догадался об истинном содержании ее беседы с Уилсон.

– Сегодня утром я наступила на руку подозреваемого, – быстро пояснила девушка; она не хотела, чтобы ее начальник считал, что они с матерью обсуждали его.

– Понимаешь, я не думала, что Бернс скажет об этом кому-нибудь еще, – сказала Тара, дотрагиваясь до руки Люси.

– Да всё в порядке, – повторила Люси. – Я понимаю, что тебе надо было произвести впечатление на нового начальника, – сухо добавила она.

– Всё совсем не так, – возразила Тара. – И потом, никто из нас не удостаивается частных аудиенций с помощником главного констебля.

Это замечание застало Люси врасплох. Тара знает, что Уилсон – ее мать? Может быть, Том прав и ей надо было вести себя по-другому?

– Сегодня вечером мы работаем вместе. – Флеминг быстро перевел разговор на другую тему, и Люси была ему за это благодарна. – Бернс ответил на сообщение Харриса от имени Сары, которая якобы согласилась с ним встретиться. В своих предыдущих посланиях Харрис несколько раз упоминает о том, что они встречались у входа в технопарк Гленаден. Бернс считает, что это их обычное место встречи. Мы расположимся у здания «Национального банка», напротив больницы, и сядем Харрису на хвост, если он двинется в нашу сторону.

Люси знала это место. Оно располагалось недалеко от приемника, в котором жила Карен. У Харриса в этом случае будет выбор из нескольких направлений: двигаясь на запад, он по окружной дороге сможет добраться до Гобнаскла, на восток, мимо больницы, он сможет по переулкам выехать или в Уотерсайд, или в Ардмор. В принципе у него была возможность выбирать из четырех направлений. Ко всему прочему у них не было точного описания машины, за исключением того, что она была красная и маленькая, как «Форд Фиеста».

– Неплохо было бы подзаправиться, – заметил инспектор, – прежде чем сядем в засаду.

Они заказали бургеры и картошку фри в ближайшей забегаловке. Тара присоединилась к ним в надежде, что Люси простит ее за то, что она выдала ее Бернсу. Поэтому Люси и Флеминг оказались один на один, только когда залезли в машину сержанта и отправились на свою позицию ожидать Харриса.

– Ну и что же Уилсон? – спросил Флеминг, как только они миновали массивные откатные металлические ворота.

– Всё в порядке, – ответила девушка и подумала, что ей неплохо было бы придумать какой-нибудь еще один ни к чему не обязывающий ответ. – Неплохо.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – ответила Люси.

Хотя Флеминг и был в курсе, что Уилсон – ее мать, раньше он никогда не интересовался предметом их разговора. Она не была уверена, стоит ли рассказать ему, что мать знает о произошедшем утром, или лучше промолчать, чтобы не вызывать отрицательные эмоции.

– Что-то личное или… связанное с работой?

– Личное, – согласилась Люси.

– Значит, речь шла не о руке подозреваемого?

– Нет, – коротко ответила Люси.

– Значит, она знает про сегодняшнее утро, – подумав, сказал инспектор.

– Мне очень жаль, Том. Я ей ничего не говорила, я… – Люси искоса посмотрела на мужчину.

Флеминг остановил ее жестом руки.

– Она бы в любом случае узнала. «Скорую помощь» вызывают к офицеру полиции… Да еще к такому, который пребывал в таком состоянии, в котором находился я.

– Если б я знала, то не стала бы их вызывать, – сказала сержант. – Я просто запаниковала.

– Чего уж теперь поделаешь, – сказал инспектор. – Ты сделала то, что считала нужным. В следующий раз я дам тебе ключ.

– А что, будет и следующий раз? – решилась спросить Люси.

– Может быть, и нет, – ответил Том.

Люси кивнула, хотя и понимала, что Флеминг, неотрывно глядящий в боковое окно, ее не видит.

– У вас все в порядке? – спросила девушка. – Я могу чем-то помочь?

Инспектор посмотрел на нее. Казалось, он пытался оценить степень ее искренности.

– Моя бывшая уехала, – ответил он. – Вместе со своим новым мужем. Они на несколько лет переехали в Австралию. По его работе.

– Мне жаль, – ответила Люси. Раньше Флеминг только один раз упомянул о своей жене, когда рассказывал Люси о том, за что его лишили водительских прав. Это был единственный раз, когда он вообще упомянул о своей семье.

– Понимаешь, мне наплевать на то, что она уехала, – продолжил инспектор, печально улыбнувшись. – Но она увезла с собой нашу дочь.

– А я и не знала, Том, что у вас есть дочь…

– Меган, – подтвердил инспектор. – Ей пятнадцать. – Он заметил выражение на лице Люси и пояснил: – Я поздно женился.