Похоже, мои чувства скоро станут достоянием общественности. Впору дать объявление на первую полосу всех недельных выпусков местных «Ведомостей»: «ДАТ ТУРОВСКИЙ ВЛЮБИЛСЯ! СПРАВКИ ПО ТЕЛЕФОНУ…»

— Честно говоря, давно любопытство замучило! — признался я.

— Меня зовут София Ом.

О, этот голос — просто очарование!..

О, это имя — симфония нежности!..

Мы вышли из дома и направились к такси.

София жила в двухкомнатной квартире на восьмой линии Васильевского острова. Через пять минут мы остановились возле причала, и она покинула палубу, пообещав вернуться через четыре минуты. Я остался ждать, соображая, в какой ресторан отправиться. «Эсхил — ХР» отпал сразу: двух прежних девушек я водил туда при первом свидании, и закончилось это оба раза плачевно. В первом случае — для девушки, во втором — для меня… А ведь я стал суеверным! Все же профессия навязывает свои мульки. Ну как, скажите, перед отправкой на дело не оглянуться по сторонам в поисках черной кошки? Вдруг кто-то уже наворожил! Или как не осмотреть дверной косяк на предмет посторонних булавок, которые могли навтыкать недоброжелательные особы женского пола?..

Раз «Эсхил — ХР» отпал, то что осталось? Не вести же девушку в «Вишневый самурай»!

Впрочем, а почему бы и нет? Именно в «Вишневый самурай»! Никуда более! Заодно нервы Карпа Троевича проверим: небось не лопнет от злости!..

Когда София (что за ласковое и обворожительное имя — София!) появилась на крыльце и, спорхнув со ступенек, направилась ко мне, я позабыл обо всем. Натурально растворился в прохладном воздухе, стал радужной тучкой, преисполненной эйфории от ощущения полноты собственной жизни.

Санкт-Петрополис в июле утопает в зелени. Изумрудные наряды деревьев затеняют окна домов. Вечером жара сменяется прохладой, и город, утомленный безжалостным солнцем, дышит легко и свободно…

Термометры, последнюю неделю сходившие с ума, вроде успокоились, снизив давление до двадцати трех градусов. Самое время совершить легкий вояж по водным просторам!..

Я сообщил водителю такси адрес и расслабился, приобняв Химеру за плечи. Как же мне ее называть? Химера — как-то привычнее, но София Ом — куда эротичнее!.. Млея, и не заметил, как приехали. Такси вильнуло в сторону причала, и пилот объявил:

— Прибыли. С вас…

Расплатившись, я первым спрыгнул на гранит набережной и помог сойти моей богине.

— Что за заведение? — заинтересовалась она, обозревая сказочного самурая, дежурившего у входа. Куртка его была щедро украшена цветами вишни.

— Японская кухня, которую я в целом не одобряю. Но для меня у них имеется особое меню, — пояснил ей, толкая входную дверь.

Мы очутились в японском саду. Благоухание вишневых деревьев… Полусумрак… Помещение, увитое цветами и зеленью… Порхающие бабочки повсюду… Световые лучи, вальсирующие по потолку, на котором пульсировали звезды и планеты, когда свет попадал на них.

— Чудесное место! Почему я здесь никогда не бывала раньше? — оценила София.

— Потому что я не приглашал тебя на свидание.

— Так это, оказывается, свидание? — удивилась Химера.

— Ну уж никак не деловая встреча! Романтический вечер при свечах.

Откуда-то возник одетый в кимоно официант с длинными волосами, заплетенными сзади в тугую косу, мало сочетавшуюся с его европейской, внешностью. Увидев меня, он расплылся в улыбке:

— Господин Туровский, рад вас приветствовать!

— Польщен до безобразия! — съязвил я, чувствуя, как захлебнется желчью Карп Епифанов, когда ему донесут, кто пожаловал в его святая святых.

— Все как обычно? Официант — сама учтивость.

— Если это возможно.

— Нет ничего невозможного в этом безумном, безумном мире! — разразился волосатик афоризмом.

Он провел нас к моему излюбленному местечку, скрытому от посторонних глаз оградкой из деревянных прутьев, опутанных каким-то зеленым вьюном. Попросил минуту подождать возле стойки бара, а сам удалился к столику. Там кто-то уже отдыхал. Не знаю, к каким ухищрениям прибегнул официант, но из закутка через минуту вышла парочка — лет по сорок обоим. Волосатик с довольной физиономией пригласил нас. Споро принес меню, в которое тут же уткнулась София. Я ничего нового увидеть там не ожидал: вряд ли так быстро после смерти Троя Епифанова сменился имидж заведения и повар…

— Господин Туровский, вам как всегда? — поинтересовался официант.

Странно, он меня знает, — а я его — нет.

— Безусловно, — согласился я.

— А дама?

Химера озвучила длинный список, состоявший в основном из морепродуктов. Я добавил еще бокал шардане и пинту «Туровского Темного».

Официант ничего не записывал — все запоминал. Я позавидовал его памяти.

Напитки принесли тут же, а вот основные блюда попросили подождать.

— Итак, господин Туровский, — нарушила молчание София, — с чего вдруг такое пристальное внимание к моей скромной персоне?

— Пытаюсь понять, кто ты такая, — неожиданно для себя ответил я.

— И как успехи?

— Пока что кисло. Ничего не могу для себя решить. Ты странная… Впрочем, и мир с каждым годом становится все более странным.

Вроде не пил, а вот понесло в философствование!

— Что же во мне такого странного? — удивилась Химера.

— Девушка-телохранитель… Тебе не кажется, что это несколько ненормально?

— Раньше это вас нисколько не удивляло, — заметила Химера.

— Раньше я был другим человеком!

Появился официант с подносом, на котором красовались глиняная кружка с пивом и бокал вина. Составил заказ на стол и молча удалился.

— И что же изменилось? — поинтересовалась София.

— Не хочу говорить о себе. Поверь, — я пригубил пиво, — есть темы и поинтереснее.

— К примеру?

— Ты.

Вакуум молчания. Потом Химера нерешительно произнесла:

— Господин Туровский, мне почему-то кажется…

— Даг, — поправил я ее.

— Что? — не поняла она.

— Зови меня Даг. Хватит выкать. Мы уже давно знакомы.

— Хорошо, Даг… Скажите, почему мне кажется, что вы пытаетесь за мной приударить?

— Не скажите, а скажи — это во-первых. А во-вторых, тебе правильно кажется! — расставил я точки над «и».

— Великолепно! — оценила она.

Несколько минут мы молчали.

Принесли заказ, выставили на стол блюда. Я потянулся к горячей пышной пицце, которая как нельзя лучше подходила к темному пиву. Химера удивленно уставилась на меня:

— Я думала, что тут ресторан японской кухни.