— Жаль. Можно было их натравить на «Гармонию», но сейчас и вправду ничего доказать невозможно, сроки вышли.

— У тебя все?

— Почти все. Осталась только маленькая непонятность. В одном разговоре упоминается название группы ретровируса.

— Зачем лезешь в медицинские дебри? У тебя втрое высшее по иммунологии, но ты забыл указать в резюме? — поморщился Мих, явно не одобряя такое занудство.

— Нет, я не специалист в медицине. Но сколько не искал, ни в одном справочнике такой группы для ВИЧ не нашел. «P» отдельно есть, «Q» — тоже есть. А группы PQ-17 нет. Арктический конвой с таким названием во время войны был, а больше ничего.

— …*%! — впервые вижу, как Михаил ругается. Не сказать, что мощно и с выдумкой, но все же. — Материалы срочно ко мне. Ты отстранен и больше не занимаешься этим делом.

Вот так всегда. Сделаешь доброе дело, а вместо награды — даже спасибо не скажут.

Впрочем, ошибся. На телефоне высвечивается сообщение, что на мой счет упала круглая сумма, равная тысяче долларов.

«Премия» — тут же приходит пояснение от Михаила.

— Такой расклад мне больше нравится!

Не успеваю порадоваться, как настроение портит противный голос нашей Мегеры.

— Внимание! Оранжевый уровень готовности.

За спиной негромко, но изящно и чувством выругался Семен.

Больше ничего интересного не происходит. День катится к завершению буднично и спокойно, словно не вирус обнаружен неизвестный науке, а контейнер потерялся где-то под станцией Мичуринск. Или я опять чего-то не понимаю?

Где костюмы биологической защиты? Или раздача противогазов, антидотов или чего там ещё, что положено в случае эпидемии?

Вместо этого Сема вручает пачку коносаментов и требует «обработать» их к завтрашнему утру. Вопрос, как и кому я дозвонюсь в другой город в конце рабочего дня его не волнует.

Естественно, ни о каких занятиях дома речь не идет, до двух часов ночи сверяю номера накладных, соответствие грузов и графики поступления грузов.

С утра в офисе изменения. Впервые в живую вижу представителей службы техподдержки. Два невзрачных типа, насквозь пролетарской наружности, в синих рабочих спецовках с одинаковыми надписями на спина «Росссети». Интересно, на ликероводочном заводе тоже наши люди работают под прикрытием? Я бы не отказался постажироваться у них недельку-другую.

Шутки шутками, а припахали меня всерьез, как самого младшего и бесправного. Два часа таскал с первого этажа на шестой короба, мотки кабеля, оборудование и прочий хлам, причем в городом одиночестве. Монтажники в одинаковых спецовках в это же время забрались на крышу, где занялись каким-то загадочными приготовлениями. В конце концов выяснилось, что беспилотный квадрокоптер собрались запускать. Хорошая работенка — мне бы такую!

Крутой аппарат, сразу видно. Мощный и надежный, и что самое удивительное — практически бесшумный.

— И чего я его на своем горбу сюда тащил, если он сам сюда долететь мог?

Ответа не дождался, вместо этого послали на этаж ниже. А ведь мог спокойно дурака повалять, вертолетом поуправлять, аки Карлсон на отдыхе — нет же решил права покачать. За что и поплатился.

Стоило вернуться в офис, как был пойман нашей ведьмой и оправлен встречать гостей.

«Телекомпания „Скат“» — гласит надпись на борту огромного автобуса, почему-то с краснодарскими номерами. Получается всю ночь сюда ехали?

Их я и должен встретить, озаботиться размещением, охраной ценного имущества и прочими бытовыми мелочами. Легко сказать, мелочами — тут их целая бригада набирается, из восьми человек. Да ещё и запросы весьма экстравагантные и неожиданные. Например, кабель на триста восемьдесят вольт подключить.

— Если это телевизионщики, то я — дочь Беназир Бхутто, бывшей главы Пакистана, — объективно оценил прибывших гостей. С такими ночью встретишься в темном переулке, кошелек отдашь и ипотеку оформишь не сходя с места.

Хотя стоит отдать им должное, парочка самых интеллигентных из них, похоже действительно имеют отношение к телевидению. По крайней мере видеокамера у них профессиональная, да и сам автобус под завязку набит аппаратурой.

Вот только, каким образом они собираются бороться с вирусом? На микробиологов они похожи ещё меньше, чем на пакистанского президента женского пола.

Чтобы жизнь медом не казалась, позвонил Михаил. Поинтересовался как прошла встреча гостей, как устроились, и тут же озадачил новой проблемой.

— Организуй какую-нибудь легенду. Все же, приезд журналистов из другого региона может вызвать ненужное любопытство. Придумай что-нибудь.

— Как это придумай?

— Головой — как ещё! Хоть фестиваль верблюдоводов, хоть конкурс скоростной укладки асфальта в снег придумывай. Без разницы. Что-нибудь занудное или тоскливое до зевоты. Лишь бы никого не интересовало. Чтобы никто не мешал гостям работать.

Ничего оригинального в голову не идет, мозг скрипят и пробуксовывают, сегодня ночью не выспался, какие-то горячие южные парни устроили разборку с криками и мордобоем прямо под окнами в третьем часу ночи. Решилась проблема ночных дебоширов неожиданно легко и просто. Когда мое ангельское терпение, в простонародье именуемое терпиловом лошаристым, наконец лопнуло, я решил усовестить хулиганов не словом, а методами просвещения! Причем просветление снизошло на адептов в буквальном смысле.

— Вот вам «луч света в темном царстве», — продекламировал слова великого русского классика прямо с балкона, после чего осветил жертвы при помощи лазерного шокера.

Результат превзошел самые смелые ожидания. Двое абреков упали, как подкошенные, третий, прикрытый автомобилем, получивший явно недостаточное количество лечебных квантов, свалился на асфальт и начал вопить, аки белуга, попавшая под винт ледокола «Красин».

Ещё четверть часа прошло в напряженном волнении — а вдруг не отойдут жертвы принудительной терапии от света благодатного? Или наоборот, отойдут, туда куда Кондратий обычно отходит.

Обошлось. Недобитый быстро пришел в себя, загрузил мычащих и блюющих подельников на заднее сиденье «шестерки», и был таков.

Уснуть удалось только в четвертом часу — после такого выброса адреналина это не удивительно.

С легендой заморачиваться не стал. Журналисты приехали сделать пару сюжетов про выпускников Кубанского Агрономического университета. В следующем году у ВУЗа юбилей — девяносто лет с момента основания, вот и решили снять передачу о бывших учащихся, сделавших карьеру в других регионах страны. Если кто-то в здравом уме, по собственной инициативе, станет интересоваться такой темой — готов съесть свою шляпу, и даже без соли. Учитывая, что шляпы у меня нет, то давая такое обещание ничем не рискую.

С чувством глубокого удовлетворения возвращаюсь в офис, где обнаруживаю одинокого Олега, мечущегося между компьютерами и телефонами.