Не захотел от меня отстать. Зря и пыталась. Больше не буду. Могла бы и догадаться, что он не останется на привязи.

Мы скачем по каменистой равнине. Среди озер в обрамлении скал и густых еловых лесов, где воздух тяжелый и затхлый. Где стоит густая застарелая тьма.

Небо сплошь черное. Ни единой звезды. Холодная белая луна. У меня все нервы натянуты, аж звенят. И Гермес неспокоен. Дай ему волю, полетел бы стрелой. Ох, как бы мне этого хотелось. Но я сдерживаю коня. Тихо, тихо. Впереди долгий путь.

Глухо стучат копыта. Где-то далеко-далеко слышится звук барабанов. Или показалось? Кто его знает. Все стихло. В этом каменном краю в воображении сами собой рождаются страшилища. Дорога призраков. Духи Разрушителей. Кто по ней отправится, сгинет без следа.

О призраках я теперь знаю все. Неупокоенные души меня больше не пугают. Держу в руке Сердечный камень и думаю о Джеке. Как мы с ним встретимся. Как он обнимет меня крепко-крепко, а я его еще крепче, и Сердечный камень обожжет мне кожу.

Стараюсь представить, что мы скажем друг другу. Он мне, а я ему. Я не умею говорить нежности. Не в моем характере.

Будь со мной, Джек, вот как я скажу. Будем гореть вместе. Сиять вместе.

Впереди летит Нерон. Позади — Следопыт. Я поглядываю то влево, то вправо. Постоянно настороже. Я свободна. Впервые за долгое время мне легко дышится.

Здесь. Сейчас. Когда вокруг никого, только мое сердце свидетель, можно честно произнести вслух. Без Лу я могу дышать.

Он душит меня. Давит на меня. Связывает по рукам и ногам своей заботой и своим горем, своим гневом и страхом.

Когда я найду Джека и мы все будем вместе, я придумаю, как ему помочь. Клянусь. Должна придумать. Мы с Джеком найдем способ, как помочь Лу.

На Дороге призраков пока привидений не видно. И все-таки нехорошо здесь. Воздух какой-то душный, застоявшийся. И все это место ни живое, ни мертвое. Ждущее. Как будто миг между жизнью и смертью.

Мы проезжаем мимо длинного ряда ржавых, рассыпающихся на куски автомобилей. Он растянулся на целую лигу, а то и больше. Машины стоят одна за другой, и все обращены к западу. Как будто разом отправились в одну и ту же сторону, а вот здесь почему-то остановились. Па рассказывал, когда он был еще мальчишкой, после урагана открылась засыпанная раньше машина с четырьмя Разрушителями внутри. Тела совсем высохли, кожа пристала к костям, как у засохшего стручка. Хорошо, хоть в этих автомобилях мертвецов нет. На Дороге призраков и без того страшно.

Дело идет к рассвету, а местность вокруг начинает меняться. Попадаются широкие трещины в скалах. Шрамы размером с целое ущелье. С земли содрали кожу, а тело ее разворотило взрывом. Лига за лигой, все одно и то же. Это не природное бедствие. Тут люди постарались. Разрушители. Людей тех давно уже нет.

Заставляю Гермеса идти шагом. В холодном бледном свете луны рассматриваю следы их дел. Изуродованная земля. Остовы громадных машин. Скелеты зданий. Поваленные дымовые трубы. Искореженное железо. Всюду ржавчина. И мертвая тишина.

Здесь не растут деревья. Даже мох не растет. Не то что в других поселениях Разрушителей. Там все давно затянуло бы растительностью. Многолетними наслоениями земли, травы, кустов и деревьев. Земля всегда скапливается на мертвых останках. А здесь ничего живого. Кроме огня. Узенькие ручейки, небольшие озерца огня. Вода горит. Мерзкое зрелище. Сочится медленно, тягуче. Красно-черная. Словно отравленная кровь вытекает из смертельной раны.

Над расщелинами клубится пар.

Если по Дороге призраков и бродят неупокоенные души, то не духи Разрушителей, а духи природы. Земли и воды, воздуха, растений и живых тварей. Им есть за что мстить людям.

Нет, души Разрушителей не ходят по этой дороге. Этот ад — их дом. Они вечно тонут в своих огненных реках. Никогда им не освободиться. Их голоса бормочут в языках пламени. Сжальтесь, пощадите, простите. Истребили все, до чего смогли дотянуться, и сами попали в ловушку. В плену до скончания времен.

Я слышу их голоса. И не отвечаю. Отворачиваю лицо от убитой земли.

* * *

Мы скачем дальше. Местность становится чуточку приятней. Каменистую почву кое-где сменяет мягкая земля. Попадаются сосновые рощицы и невысокие холмы. За все это время ни одной повозки, ни одного всадника не встретилось на пути. Даже следа колес или отпечатков копыт не видно. Сдается, права была Ауриэль. Никто не ездит по Дороге призраков.

В тот час, когда небо еще темное, но уже чуешь, что скоро рассвет, мы натыкаемся на опрокинутую телегу посреди дороги. Я шагом объезжаю препятствие.

Телега разбита вдребезги. Вокруг раскиданы небогатые пожитки. Мятые жестянки, стоптанный мужской ботинок. Следопыт обнюхивает обломки. Нерон ухватил что-то клювом. Показывает мне. Детская тряпичная кукла.

— Брось, — говорю я ему.

Не знаю, что тут случилось, но на путешественников явно напали. И я бы сказала, не больше двух дней назад. Следы от колес четкие, не успели осыпаться. Видны отпечатки копыт, лошадь испугалась и понесла. А рядом другие следы… Не человеческие, звериные, только я такого зверя в жизни не видела. В каждый след помещаются две мои ладони с растопыренными пальцами. У зверя по два пальца на каждой лапе, с внутренней стороны намного длиннее, чем с наружной. И с когтями. Немного похоже на копыто, но не копыто.

Ее называют Дорогой призраков. Мало кому удавалось по ней пройти и живым остаться.

С обеих сторон подступает лес. Густой, враждебный. Что это мелькнуло за деревьями? Следопыт делает стойку и глухо рычит. Не такая уж и приятная тут местность.

— За мной, Следопыт! — зову я.

Мы движемся дальше. До перевала уже, наверное, недалеко. Следопыт все время косится вправо. Чем-то его тревожит лес к югу от дороги. Проезжаем еще примерно одну лигу. Следопыт вроде успокаивается. Впереди слышен шум воды.

Точно, дорогу пересекает речка. Торопливо что-то лепечет сама себе. Гермес замедляет шаг. Я его подгоняю, а он сердито мотает головой и совсем останавливается.

Ни в коем случае не задерживайся на Дороге призраков.

Ни в коем случае. Ну, у меня тут всего лишь конь хочет напиться. И Следопыт тоже, он ведь всю ночь бежал. Мы быстренько. Я соскальзываю на землю. Неглубокая речка бойко бежит по камням.

— Стойте, — говорю я. — Сперва проверю, как тут…

Гермес фыркает, отпихивает меня плечом, а Следопыт уже вбежал в воду и пьет. Нерон пристраивается на камушке, окунает клюв в речку.

— В общем, ладно, — вздыхаю я.

Мы все пьем долго и со вкусом. Речка журчит и плещет. Вода кажется черной в лунном свете. Ледяная, безвкусная, как камень. Споласкиваю лицо и руки. Смотрю вверх, на небо. Луна прячется за темными тучами. Остатки ночи смешиваются с лесными тенями, не отделить. Всматриваюсь получше. К северу от дороги среди деревьев как будто виднеется просека.