Даже в тяжелой ситуации, когда тактический прорыв противника перерастал в оперативный, русские части захватывали значительное количество пленных. Так, документ 21 апреля зафиксировал: «Пленных взято 4 офицера и 580 нижних чинов. Против нас дрались 56, 57, 3, 100, 11-й гонведный, 20-й и 28-й ландштурменные полки. Свидетельствую о безусловной доблести войск, три дня дравшихся под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника, наносящей громадные потери и тяжелые раны. 61-я дивизия свято исполнила приказ командующего армией: от нее имеются ныне лишь жалкие остатки, она умерла на позиции»{254}.

Или: «Сегодня в штабе корпуса опрошено 480 пленных, взятых главным образом частями 61-й дивизии, принадлежавшим к полкам 56-му пехотному, 100, 57, 3, 98, 11 и 16-му гонведным»{255}.

23 апреля были захвачены пленные на фронте 132-го пехотного Бендерского полка 33-й пехотной дивизии. Начиная с 4 часов утра австрийцы повели атаки на высоту 805, занятую бендерцами. Выдержав до 8 атак противника (причем 3–4 раза дело доходило до штыков), бендерцы не только удержали позицию, нанеся ему огромный урон — «завалив трупами врагов все пространство перед своими окопами», но и захватили в плен 6 офицеров и около 150 нижних чинов{256}. В этот же день части отряда генерал-лейтенанта П.Л. Хелмицкого (костяк — 3-я Кавказская казачья дивизия) в бою у высоты 332 захватили 74 пленных из состава 21-го пехотного полка.

24 апреля части Сводного конного корпуса генерал-майора Н.Г. Володченко у Бржостека контратаковали зарвавшихся австрийцев, захватив 8 офицеров и 500 нижних чинов.

Период с 25 по 27 апреля был временем ожесточенных атак германцев и австрийцев, стремившихся максимально развить свой первый тактический успех.

На фронте 9-го армейского корпуса русских австрийская 4-я армия также вела безуспешные атаки. Более того, подразделения 31 го армейского корпуса русской 4-й армии, переправившись через р. Вислу, уничтожили германскую часть в 3 тыс. человек{257}.

В ночь на 27 апреля противник произвел шесть упорных атак на позиции 45-го пехотного Азовского полка 12-й пехотной дивизии — все они были отбиты огнем и штыковыми ударами. Когда утром австрийцы, усилившись, произвели седьмую атаку, она не только была отбита — части дивизии перешли в контратаку и захватили до 500 пленных{258}. В этот же день части 249-го пехотного и 52-го сибирского стрелкового полков, осуществив ряд энергичных контратак, взяли в плен офицера и до 50 нижних чинов{259}.

Тяжелые потери нес противник и на втором этапе Горлицкой стратегической операции — в ходе боев на рубеже р. Сан.

В ходе боев у Ярослава 5 мая на фронте 24-го армейского корпуса противник, переправив на правый берег р. Сан еще ночью значительные силы, перешел в наступление по всему фронту. «На фронте 24-го корпуса в течение целого дня происходила жестокая канонада артиллерии противника по всему расположению корпуса, замечены снаряды более крупных калибров орудий, например 10-дм, целые площади засыпались тяжелыми снарядами противника, который расходовал их в неимоверно большом количестве»{260}. На правом фланге русские части вскоре отошли на фронт Радова — Цетула. Но атака противника в центре успеха не имела и была с большими для него потерями отбита частями 45-й пехотной дивизии: «Наша артиллерия встретила наступающие неприятельские цепи губительным огнем, сметавшим их ряды, после чего часть цепей противника залегла, другая в беспорядке бежала, понеся огромные потери»{261}.

К концу дня 5 мая противнику удалось вклиниться в стык между 3-м Кавказским и 24-м армейскими корпусами и продвинуться в направлении на Молодыч. На фронте других корпусов германо-австрийцы успеха не имели и несли серьезные потери. Так, документ свидетельствует: «8-я дивизия после отбития ночных атак германцев продвинулась вперед, заняла окопы противника, в которых найдено много неубранных трупов как нижних чинов, так и офицеров. Подбит один германский аэроплан, летчики взяты в плен»{262}.

Сводка Ставки Верховного главнокомандующего сообщала: «У Ярослава под нашим сильным артиллерийским огнем германцы, не считаясь с неисчислимыми потерями, стремятся утвердиться на правом берегу Сана. За день здесь нами сбито несколько неприятельских аэропланов, корректировавших огонь многочисленных неприятельских батарей»{263}.

В ходе ожесточенных боев под Перемышлем 8–11 мая частями русской 8-й армии у Гуссакув — Крукеница — Бурчица Старая были захвачены в плен 20 офицеров и 2 тыс. нижних чинов.

11 мая началось главное наступление противника на фронте русских 3-й и 8-й армий. 21-й армейский корпус 8-й армии в этих боях потерпел тяжелое поражение и понес значительные потери (прежде всего при отступлении за р. Сан под артиллерийским и пулеметным огнем противника). Но успех дался врагу недешево. Особенно ожесточенные бои вели части прусской гвардии у Ветлина и Бобровки, 39-я гонведная пехотная дивизия и войска 41-го резервного корпуса у Остров — Загроды.

Очевидец так передавал свои впечатления от боя 11 мая: «Соединенные австро-германские силы ведут отчаянные атаки по всему фронту, особенно напирая на наши позиции у селения Радымно. Их пехота ложится рядами, как под острием косы, от огня нашей, сосредоточенной у Радымно, артиллерии, сплошным слоем стали, покрывает все видимое пространство, срывая окопы, в миг изменяя, до неузнаваемости, всю находящуюся под огнем местность.

Столбы черного дыма все вырастают в количестве и, наконец слившись, заволакивают совершенно видимый мир. Словно черное покрывало накинуто на наши позиции, в котором, яркими вспышками, как бы перекатываются огни разрывов.

Воздух дрожит от массы всевозможных звуков, слившихся в один непрерывный гул, и зарево от горящих окрестных селений, отраженное в черной пелене дыма, довершает картину боя. Все сильней и сильней напирают австро-германцы. Все настойчивей и настойчивей их атаки, и в это же время огонь наших орудий за Саном начинает редеть: не хватает снарядов — подвоз их почти невозможен.

Одна за другой смолкают наши, стоявшие почти на открытых позициях, батареи. Полуистребленная огнем наша пехота предоставлена сама себе и, отчаянно сопротивляясь и защищаясь, отходит, под безумным градом стали и свинца.

По совершенно открытой местности, галопом, скачут передки к замолкнувшим орудиям, но напрасно: германцы зашли уже далеко вперед, и под их перекрестным пулеметным огнем передки гибнут, покрывая все поле громадными кучами металла и барахтающихся тел людей и животных»{264}.

В связи с критической ситуацией на фронте 21-го армейского корпуса, главнокомандующий армиями Юго-западного фронта генерал от артиллерии Н.И. Иванов приказал командующему 3-й армией поддержать соседа. Но, учитывая тяжелое положение смежного 5-го Кавказского армейского корпуса, на помощь из состава последнего была выдвинута лишь 2-я пластунская бригада. 6 пластунских батальонов 12 мая атаковали противника, прорвавшего позиции 21-го армейского корпуса. Участник боя вспоминал: «На рассвете меня будят: — В. В., приказание.