Нет, я, скорее всего, выживу, телесные раны затянутся, синяки пройдут, но как быть с психикой? Я видела таких девочек, которых пускали по кругу, ломали морально, слабые резали вены, что посильнее – делали вид, что ничего не произошло, но уже не чувствовали себя полноценными.

– О, у нас развлечение, Коба, ты молодец, а чего только одна баба? Бля, Коба, я не хочу ее тархать после кого-то, я хочу, чтоб она отсасывала столько мне.

– Слишком много хочешь, закрой свою пасть, Валера, и не трогай ее руками, первый с ней я буду развлекаться.

Мужчины носили из джипа пакеты и коробки с выпивкой, входя в дом, наткнулась на коренастого парня, ему от силы лет двадцать пять, как и мне. Значит, пятеро на одну, хреновые дела, Арина Витальевна, черная полоса моей жизни стала еще чернее.

Медленно осматриваю помещение, бардак еще не принял катастрофических размеров, на журнальном столике у большого дивана напротив огромной плазмы, висящей на стене, бутылки пива, остатки еды. Стены из круглого бруса, чучело кабана и оленя, представила между ними мою голову, стало грустно.

Дальше кухня, современная техника, налево коридор, наверное, там спальни, и надеюсь, что есть санузел. Это не охотничий домик, это чей-то островок для отдыха и отрешения от внешнего мира. Точно не Кобы, у него вкуса ноль, и не его новых ребят, слишком они просто одеты.

– Давай шевелись, знакомься с диваном, тебе на нем придется сегодня хорошо поработать.

Хлопает дверь, я в помещении с пятью мужчинами, чувствую их взгляды, нет, в них нет открытой похоти, но есть интерес и неизбежность того, что произойдет.

– Твоему папе не понравится то, чем ты решил заняться.

– В жопу папу, задолбал, праведник чертов. Учит уму-разуму, сам ничего не понимая, – Коба скинул куртку, сел на диван, сдвинул со стола тарелки. – Бля, Валера, убери весь этот бардак. – На стеклянной поверхности появился пакетик с белым порошком, пластиковая карта. Не могу на это смотреть, отвернулась, может, он реально унюхается в уматину и сдохнет.

У кого-то их моих сопровождающих зазвонил телефон, я застыла на месте, сжала кулаки, мужчина ответил, говорил коротко, только «нет» и смотрел на меня. Мне бы сочинять детективы, сколько я их перечитала и пересмотрела, а еще вот с таким же сюжетом, который сейчас происходит со мной.

Надо бежать. Не важно куда, в лес, в поле, к трассе.

– Даже не думай.

Вздрагиваю от голоса, это тот самый парень, что вел машину и был в капюшоне.

– Мне надо в туалет.

– По коридору, там вторая дверь слева, и уже сними с себя все тряпки, мы хотим заслуженного отдыха.

Куртку пришлось снять, пристроила ее на вешалке сверху других вещей. Туалет нашла сразу, снова долго умывалась, костеря себя за то, что где-то потеряла телефон, и за мной не прилетит вертолет спасателей. Руки трясутся, начинает мутить, вот совсем нехорошо становится, достаю из джинс таблетку, запивают водой из-под крана.

– Эй, застряла там? Выходи!

Сильный стук в дверь, вздрагиваю.

А в комнате уже практически веселье, двое закинутых – Коба и Валера, тот скромный парень, что не смотрел мне в глаза, что-то готовит на кухне, двое других уже разлили водку по бокалам, здесь стопки лишние. А на плазме яркие картинки какой-то попсы.

– Иди выпей – для храбрости. А то кислая, смотреть на тебя стремно.

– Она всегда так смотрит, как на тараканов, все вокруг мрази, одна она королева, – Коба тянет слова, Валера вяло смеется, господи, вот кто мрази и тараканы точно.

– А я люблю строптивых девок, они сначала сопротивляются, а потом так визжат на члене, текут и просят еще. Давай раздевайся и танцуй, а то скучно.

Даже не знаю их имён, но они чем-то между собой похожи. Короткие стрижки, накачанные, крепкие, у одного нет переднего зуба, похожи на наемников. Спортсмены, наверное, у которых девиз: «Наркотики – зло, мы только бухаем».

– Давай танцуй!

В меня летит пустая банка из-под пива. Блин, ну вот что делать в такой ситуации?

– Слушайте, парни, я понимаю, вам заплатили, и это чей-то заказ, но, может, не стоит вот так со мной?

– Почему не стоит?

Они реально тупые, а я еще хочу с ними договориться.

– Потому что я могу позвонить, и вам заплатят в два раза больше, а может и в три,– это уже крайний вариант связаться с Никифоровым, лучше уж он, чем несколько дней оргий здесь.

Первая мысль, конечно, было о Тихоне, не уверена, что он будет за меня платить, но попробовать стоит, пока они не нажрались водки и хоть что-то понимают.

– А… сучка какая, торгуется за свою шкуру, а сама и есть шкура.

Кобу никто не слушает, но и мои слова не особо воспринимают. Парни переглядываются, а потом просто начинают дико ржать. У нас вечер юмора и порно и бухла? Что смешного я сказал?

Начинает тошнить, держусь за горло, чувствую, как по спине течет холодный пот, а картинка перед глазами плывет. Что вообще происходит? Слабость во всем теле накрывает неожиданно. А когда оседаю на пол и резко проваливаюсь в пустоту, становится лучше. Слышу голоса, на лицо льют воду, бьют по щекам, нет, приходить в себя точно не стоит.

Потом меня несут – недолго, парни матерятся, орут друг на друга.

– Что с ней?

– Я, бля, не доктор, Чума, сука, отъебись, я хрен знает, что с ней.

– И что делать?

– Закрой рот! Эй, эй, как там тебя, Арина? Эй… вот же блядство.

– Так что?

– Ничего, пусть лежит, нам сказали подержать ее несколько дней, а если постараемся, кинем в лесочке, весной как подснежник оттает.

– Не нравится мне все это.

– Чума, не нагнетай. Все, пойдем, очухается, сама придет, здесь кругом лес на несколько километров, идти некуда.

Дверь закрылась, громкие шаги, тошнота прошла, открыв глаза, села. Уже начало темнеть, но я была в спальне. Широкая кровать, светлая мебель, зеркало в пол, шкаф-купе, темные портьеры и большое окно с видом на лес, в котором я может и сгину. А кто-то у нас романтик и любит природу.

Мой случайный обморок сыграл на руку, но что дальше? Значит, кто-то сказал продержать меня здесь несколько дней, ни в чем себе не отказывая? Почему только несколько? Что за это время должно произойти?

Я уже не уверена, что меня похитили по приказу Никифорова, логичней было отвезти к нему, да и трахать меня он никому не позволит.

Подошла к окну, открыла, посмотрела вниз, первый этаж, до земли