Глава 24. Снежана

Вот, значит, в чём дело…

— Спасибо за краткий экскурс в дела отца, Михаил. И за вашу помощь, я так понимаю, он решил откупиться мной?

— Некрасиво звучит… И не вполне соответствует действительности. Я давно присматриваю себе супругу.

— К чему осложнять себе жизнь? Если есть близкая женщина, ещё полезная?

Земянский улыбнулся:

— У этой близкой женщины не самая чистая репутация, ручки запачканы в кое-каких финансовых махинациях. Увы, но об этом известно слишком многим. И жениться на ней значит поставить себе один большой и жирный минус в своей карьере. Она и сама это понимает. Нет, Марина не подходит на роль жены будущего мэра. Мне нужна другая кандидатка: чистая репутация, покладистый характер, красивая мордашка, само собой, и светлая головка. Не только умненькая девушка, но такая, чтобы хватило сообразительности не совать нос куда не следует.

Моё лицо вспыхнуло:

— Какая характеристика! С ней можно пройти отбор и выиграть конкурс «самая удобная жена».

Земянский щёлкнул пальцами:

— Вот именно, удобная. И тебе будет очень удобно со мной. Если будешь соблюдать договорённость. В итоге все только выиграют: я, ты, твои родители…

— Вы так хорошо рассуждаете, но не берёте в расчёт одно: мои чувства.

— Твои чувства? Мне кажется, мы уже развеяли миф о хорошем Александре. Как оказалось, он довольно легко и быстро расстался с иллюзией любви. Или есть кто-то ещё?

Да! Хотелось бросить ему в лицо. Но я понимала, что ничего этим не добьюсь и… нет на самом деле никого. Почти никого.

— Вот видишь, молчание. Так есть ли смысл упрямиться? Ты хорошая жена и удачное вложение. Я ценю удачные вложения, готов их холить и лелеять.

— Всё рассчитали? А если бы вам нужно была не дефлорированная девица, вы бы и за операцию заплатили?

Земянский расхохотался:

— К счастью, в двадцать первом веке в стране, живущей не по мусульманским законам, можно не озадачиваться этим вопросом. Остаётся открытым вопрос потомства, но для него ещё слишком рано.

Меня едва не скрутило рвотным позывом. И неожиданно для себя я выпалила, обращаясь к Земянскому на «ты»:

— За этим ты, Земянский, можешь обращаться к Марине. Она с удовольствием отсосёт тебе в туалете и с радостью приступит к зачатию ребёнка там же, раскорячившись между унитазом и корзиной для мусора.

— Не люблю, когда в разговоре опускаются до оскорблений там, где можно обойтись без них.

— Я тебе уже всё сказала.

— Вернёмся к этому разговору чуть позднее. Сейчас нужно вернуться на праздник.

— Как скоро я могу его покинуть? Мне не по душе эти показные, лицемерные празднества.

— Привыкай, Снежана. Совсем скоро тебе предстоит стать непременной их частью. А теперь…

Земянский подошёл и галантно подставил свой локоть:

— Порадуем фотографов парочкой удачных снимков. В январе официально объявим о готовящейся свадьбе. Давай не будем портить сегодняшний вечер дурным настроением… К тому же на Новый год я приготовил тебе шикарный подарок.

На триумфальном празднике Земянского я пробыла ещё часа полтора. Губы устали улыбаться. Пальцы, казалось, до конца жизни так и останутся сомкнутыми так, словно держат бокал шампанского за высокую, тонкую ножку. Окружающая обстановка всё больше напоминала удавку, сжимающуюся вокруг моей шеи всё туже. Даже дышать стало труднее.

Мне нужно было срочно вырваться из этого театра абсурда. Я вышла в фойе ресторана и позвонила тому, кому, как я надеялась, было плевать на все атрибуты власти.

Я набрала номер Романа Бесова. Он ответил почти сразу же.

— Не спишь, Бес?

— Мне кажется, что я выспался на десять лет вперёд.

Я замолчала: в горле появился ком, который было трудно сглотнуть.

— Эй, Снежинка, что случилось? — голос Романа был полон заботы и тревоги.

— Ничего.

— Не похоже, что ничего.

Я глубоко вздохнула и выпалила:

— Скажи, Рома… А ты не продаёшься?

— Что? Хочешь купить меня как сувенир на предновогодней распродаже? Бери бесплатно. Весь твой. Только тараканы в голове идут бонусом. Но я без них никуда.

— Нет, не хочу покупать. Твоё предложение всё ещё в силе?

— Оно бессрочное. Так что случилось?

— Ничего. Просто забери меня отсюда. Мне кажется, что ещё немного — и я окончательно сойду с ума.

— Считай, что я уже у тебя. Только адрес скинь, куда мне приехать.

Бесов отключился. Я трясущимися пальцами набрала смс с адресом ресторана и отправила ему. Господи, что я творю? Напроситься к Бесову — это всё равно что, спасаясь от пожара, броситься в пропасть вниз головой. И неизвестно ещё что будет хуже. Неизвестно? Чёрт. Бесов хотя бы не притворяется и не прячет свои желания за мягкой улыбочкой. Не торгуется.

Снежана, ты куда ушла? Мы тебя потеряли! — раздался взволнованный голос мамы.

Надо же, какое участие. Ещё не потеряли, но совсем скоро обязательно потеряете.

— Мне просто стало душно. Вышла немного подышать свежим воздухом.

Мама придирчиво осмотрела моё платье и поправила пару шпилек в причёске.

— Обнови помаду, Снежка.

Обнови помаду. Вместо «может быть, ты расстроена?» или «что случилось?» Ах да, простите забыла: на кону стоит будущее благополучие семьи Тахировых и честолюбивые планы Земянского. Если под колёсами этой машины, нацеленной на успех, окажутся пару-тройку букашек, в том будет вина их самих.

Я возвращаюсь в зал вовремя. Кто-то собирается произнести тост в честь Михаила Земянского. Как послушная овечка, подхожу к нему, положив руку на его согнутый локот, ь и сжимаю тонкую ножку хрустального бокала. Шампанское искрится на свету, белоснежная шапка быстро оседает, но лопаются пузырьки, выходя на поверхность. Михаил улыбается фотографам: фото выйдут идеальными, не сомневаюсь. Растягиваю губы в дежурной улыбке и, чтобы добавить в неё искренности, представляю, какое выражение лиц будет у всех, когда я ускользну прямиком у них из-под носа.

— … и, разумеется, счастья вашей будущей семье! — заканчивает свой тост кто-то из чинуш.

Я подставляю губы Михаилу: порядочные пары после подобного пожелания должны чмокнуть друг друга в губы и звонко ударить бокалами. Всё так и происходит. Я стою рядом с Михаилом, изредка перемещаясь с ним по залу, поддерживаю дежурную беседу, когда это необходимо. Отец доволен, мама… мама чаще бросает взгляд в чёрную поверхность смартфона и оценивающим взором цепляется за жён прочих бизнесменов. Но, поймав мой взгляд, улыбается, приподнимая в мою честь бокал. Я мягко улыбаюсь, салютуя ей ответ…