Водители, чья и без того безрадостная жизнь еще более усложнилась по моей вине, огибали «Мазду», громко матерясь в открытые окна. Разумеется, ругались они не столько на меня, сколько на свою незавидную участь, поэтому я не стала принимать их окрики близко к сердцу. Вслед за мной из машины выбрался главный редактор.

— Нужно долить холодной воды, — высказал он весьма ценное предложение.

— Сама знаю, что нужно, знать бы еще как?

— Техника в руках женщины — металлолом.

— Безусловно. Только, между прочим, это не я кондиционер на полную мощность врубила.

— Ну да, теперь, кроме сексуальных домогательств, я виноват еще и в закипевшем моторе. Вода есть?

— Нету.

— Понятно. — Он потрусил к ближайшему ларьку.

Минут через пятнадцать двигатель, испивший с легкой руки Генералова холодной водицы, завелся. И практически в тот же момент позвонил взвинченный Оглоедов:

— Аня, ты где?

— В пробке на Майском бульваре.

— Развернуться можешь?

— Зачем?

— Звонили воры. За двести баксов готовы вернуть мой портфель с документами. Будут ждать в половине седьмого возле оперы. Центральный вход…

— А почему бы тебе самому не поехать?

— Не успею. Сама знаешь, пробки. Ты же все равно уже там рядом…

— Чтоб тебе пусто было, Оглоедов! — выругалась я. Почему, интересно, мне всегда приходится разгребать чужие завалы? Включив поворотник, я стала протискиваться в левый ряд. — Учти, дорогой, двести баксов вычту из твоей зарплаты.

— Справедливо, — ничуть не обиделся Толик, издав вздох облегчения.

— Как я их узнаю?

— К тебе подойдут. В руках ты должна держать свернутую трубочкой газету.

— С ума сойти, шпионские страсти. И где, спрашивается, мне взять газету?

— Найдешь где-нибудь.

Чертыхнувшись напоследок, я отсоединилась и повернула на светофоре.

— У нас изменился маршрут? — озадаченно осведомился главный редактор.

— Маршрут изменился у меня. А вам настоятельно рекомендую пересесть на трамвай. — Если он немедленно не уберется из машины, я наверняка изойду прыщами на нервной почве.

— Ладно уж, выхожу. Только удовлетворите мое праздное любопытство. Я так понял, что ваш Оглоедов попал на двести баксов. Что этот несчастный опять натворил?

— Двести долларов потребовали за возврат портфеля с документами.

— Значит, воры уже объявились?

— Объявились, не запылились. — Я притормозила возле подземного перехода. — Спасибо, что помогли отыскать вашего практиканта. Исчезаю из вашей жизни навсегда, как и обещала.

— Тогда будь здорова, Эсмеральда! — Генералов захлопнул дверцу автомобиля и нырнул в подземный переход.

Придурок! Обязательно нужно было подколоть меня напоследок.

Проглотив досаду, я чиркнула зажиганием. Двигатель никак не отреагировал, но зато снова вспыхнула лампочка перегрева. Сегодня — решительно не мой день. Впрочем, когда в последний раз в этой жизни мне отваливался счастливый денечек? Пару секунд я тупо созерцала горящую лампочку, а потом, как ужаленная, выпрыгнула из машины и сиганула в подземный переход. Ну почему?! Почему я не посмотрела, куда Генералов заливал холодную воду?

К моему ужасу, ни в толчее возле кассы скоростного трамвая, ни у турникетов главный редактор не обнаружился. Пробираться на платформу бесполезно. Пока буду в очереди покупать жетоны, он наверняка уже успеет уехать. И что мне теперь делать?

В пакостном настроении я выбралась из толпы и побрела назад к запруженному бульвару. Уже возле подземного перехода краешек глаза случайно зацепил знакомый силуэт на кромке тротуара. Так и есть! Господин Генералов пытается поймать машину, но по причине пробки никто из водителей не торопится подбирать пассажира. А главный редактор-то — хорош гусь! К народу он, видите ли, ближе! В трамвай, барская душонка, не полез, подавай ему личного извозчика.

— Сергей… — окликнула я и запнулась, поскольку начисто забыла его отчество.

— Вы же, кажется, собирались навсегда исчезнуть из моей жизни?! — не мог не порадоваться он моему появлению.

— Собиралась и клятвенно обещаю, что так и сделаю. Но только после того, как вы поможете мне остудить двигатель. Машина опять не заводится.

— Тогда уговор, — ни секунды не колеблясь, начал торговаться Генералов, — я помогу с двигателем, а вы, когда выкупите документы, отвезете меня домой.

— Договорились, — буркнула я сквозь зубы.

Мы вернулись к «Мазде», и минут через десять ее удалось завести. За это время пробка слегка рассосалась, и вскорости я уже парковалась на стоянке у оперы.

Оставалось еще добыть газету и приготовить деньги. Газета с кроссвордами отыскалась в бардачке. Мой водитель разгадывает их пачками, томясь часами в ожидании распоряжений.

Я достала кошелек и с недоумением извлекла из него сто долларов и еще долларов тридцать в рублях мелкими купюрами. Как же так? У меня ведь всегда с собой до трех сотен зелени наличкой на всякий случай. Тут же припомнился и поход в салон красоты, и купленное платье. Если ехать сейчас искать банкомат, то к назначенному времени мне никак не успеть. Я с надеждой взглянула на Генералова.

— Сергей… Простите, не помню вашего отчества.

— Попробую это пережить, — отозвался он. — Чего вам?

— У вас не найдется сто долларов? Я потом сниму в банкомате и верну.

— Не хватает на выкуп? Чем, собственно, вы раньше думали?

— Я забыла, что купила сегодня платье…

— То самое?

— То самое, что осталось некоторыми местами болтаться на вашем браслете от часов.

— Кстати, вы его первая разорвали.

— Так никто ж не спорит.

— А зачем вы платье покупали? — задал Генералов совершенно идиотский вопрос. Какое ему дело до моего платья?

— Собиралась произвести неизгладимое впечатление на одного занудного главного редактора, — не скрывая раздражения, ответила я.

— Смею заверить, вам это удалось. И платье тут совершенно ни при чем. Меня еще никто не пытался удавить собственным галстуком. По накалу страстей сравнимо лишь со знакомством с Эсмеральдой. Хорошо хоть светильником тогда не запустила.

— Хватит ерничать! У вас найдутся деньги?

Он достал бумажник и протянул мне две пятидесятидолларовые купюры со словами:

— С вас доставка домой и ужин в ресторане. Есть очень хочется. — Генералов довольно ухмыльнулся. Если бы самомнение имело способность светиться, то мне бы стала понятна физическая природа Северного сияния.

— Ставки возрастают, — вздохнула я и, согласившись с ужином, засеменила к месту встречи.