а не задумал взять квартиру в ипотеку и жить там со мной и в горе и в радости…» – вздохнула, впиваясь ногтями в ладони.

– Ну не могу же я прямым текстом сказать, что нам нужно избавиться от проблемы по имени Полина! – крикнула я на всю кухню. – Неужели он не понимает, что только так мы можем жить, ни в чем не нуждаясь?! – И, сжав губы, смахнула со стола полотенце.

Даже щеки загорели от злобы.

Да, безусловно, это ужасные мысли, я согласна. Но другого выхода не вижу.

Подруга сегодня снова напомнила о долге. Обещала спустить на меня всех собак, если не верну до конца недели сотку.

– Сучка! – выплюнула я. – Да чтоб ты подавилась этими деньгами!

«Я не стерва, просто нервы… Это просто нервы-ы-ы-ы…»

Медленно втянула носом воздух, закрыла глаза, досчитала до десяти. Меня всегда это успокаивает и приглушает желание бить посуду и швыряться всем, что попадется под руку.

А может, сплетни и слухи о том, что он ни каким боком не причастен к бизнесу – заблуждение? Может, у него есть обходные пути, и он вот-вот оттяпает у нее половину имущества?

«М-м… загадка, однако…» – сощурив глаза, подумала я.

Но даже если так, то я буду согласна остаться с ним. Все же мы получим неплохой куш. Не весь, конечно, но все же.

Накинув пальто, побежала в магазин. Обещала Гере испечь пирожки. Я же должна показать ему, что буду хлебосольной женой, верно? Ведь путь к сердцу мужчины лежит не только через пышный бюст, а еще и через желудок.

Вообще, считаю, я проявила себя весьма достойно со стороны ведения быта и готовки. Вон, как он тогда уплетал солянку, привезенную курьером из ресторана. Чуть тарелку не проглотил.

Не, ну просто готовка это не мое. Совсем не мое. Как и стирка, и глажка и уборка. Но Герману знать об этом совсем необязательно.

Пока, по крайней мере.

А потом мы просто наймем домработницу, вот и все.

* * *

«Так-с, так-с… – Я пробежалась взглядом по витрине. – И с чем же у нас сегодня будут пирожки?»

– Десять с капустой и пять рогулек с яйцом, пожалуйста, – вежливо попросила я продавца.

Для убедительности купила пачку муки, фартук и скалку. Вернувшись домой, рассыпала муку на столе, положила рядом скалку и, выгрузив пироги на красивое блюдо, сделала селфи.

Лицо постаралась сделать уставшим. Как-никак «полдня простояла у плиты».

По договоренности я не пишу ему первой, чтобы не нарваться на его ревнивую женушку. Дождалась от него СМС.

«Буду через десять минут, солнце».

А теперь смело отправила фото Гере с подписью.

«Пирожки как раз готовы».

И сунула блюдо в микроволновку.

* * *

– …М-м, – причмокивал Герман. – Как вкусно! Пальчики оближешь. – И… облизал ведь.

«Рада, что тебе нравится стряпня пекарей из кондитерской при магазине у моего дома», – мило улыбалась я, сидя напротив.

– Чувствую, с такой будущей женой я вскоре буду покупать одежду на пару размеров больше, – посмеялся Герман.

Разом опустошив чашку с чаем, он вышел из-за стола и, подойдя ко мне со спины, развязал на шее завязки фартука. Его рука скользнула к декольте.

– Кажется, ты хотел о чем-то поговорить, – напомнила я, поймав его ладонь.

– Хотел. Но сначала… – И его горячие ладони скользнули под платье.

* * *

– Так о чем же ты хотел поговорить? – почти без сил упав на подушку, пропыхтела я.

– Скажи, что ты будешь только моей, – глубоко дыша, вымолвил Гера, и его губы с жадностью коснулись моей шеи.

– Конечно, милый. Чей же еще? – хохотнула я.

– Обещай! – пристально глядя в глаза, приказал он.

– Обещаю, – закивала я, насторожившись от его внезапной серьезности.

– Сядь сюда, – он похлопал рукой по крепкому прессу.

Когда я оказалась сверху, он положил руки на мою талию и несколько секунд блуждал взглядом по моему обнаженному телу. Сел на кровати, оказавшись лицом к лицу, я обвила ногами его бедра, он приложил руку к моему животу.

– Как он там? – не сводя взгляд с живота, спросил он с улыбкой, которую я прежде еще не видела на его лице. Добрая, ласковая. С такой улыбкой говорят о людях, которые безумно дороги.

– Очень скучает по нашему папочке и желает, чтобы он больше не оставлял нас ни на минуту, – прошептала я, касаясь ладонью его лица.

– Скоро я буду всегда рядом, малыш, – наклонившись к животу, тихо сказал он. – Очень скоро, обещаю.

И, приподняв меня за талию, вынул ноги и встал с кровати.

– Уже уходишь?

– Да, мне пора, – стоя ко мне спиной и надевая рубашку, ответил Герман.

– И когда мы теперь увидимся? Я имею в виду не в стенах автосалона.

– Завтра, – неожиданно ответил он.

Обычно этот вопрос всегда ставил его в тупик, после чего начинались отмазки: «ну ты же понимаешь, что я не могу улизнуть из дома и все такое». А тут вдруг «завтра»…

Внутри все оживилось, по венам хлынул адреналин.

«Неужели он уже сегодня подведет черту?»

Я встала на кровати и положила ладони на его плечи.

– Знай, что я люблю тебя. Сильно-сильно люблю! – целуя в шею, прошептала я и прищурилась.

«Пусть эти слова будут для тебя напутствием, милый. Запомни их как молитву и повторяй про себя, когда настанет момент «икс»».

* * *

Герман

Вечер того же дня

– Ты передал Руслану привет от меня? – поинтересовалась Поля, надевая куртку.

– Ага. Он тоже тебе передал, – соврал я.

Два часа назад я сказал ей, что поехал к нашему общему знакомому за USB колонкой. Наша как раз сломалась не так давно, и я убедил жену одолжить колонку у Руслана. Так сказать, чтобы дополнить атмосферу нашего вечера приятной музыкой.

Это стало отличным поводом уехать из дома и еще раз повидаться с Любой. Хотел убедиться в своих намереньях перед тем, как запустится необратимый процесс…

– Поль, мы едем на один день, а ты взяла вещей как будто на неделю, – подкатывая ее чемодан к лифту, проворчал я.

– Там же холодно, Гер, – запирая дверь, сказала жена и, подойдя ко мне, поцеловала в щеку. – Какой ты у меня молодец! Надо же, и как тебе в голову пришло почтить память отца в его рыбацком домике?

– У Петровича сегодня был бы юбилей, – вздохнул я, демонстрируя глубокую досаду. – Рад, что