Пока еще преступники в своих действиях против Алиева старались избежать человеческих жертв. Все их поступки были не больше, чем тактикой запугивания. Но теперь, если бизнесмен не выполнит их требования, они могут решиться на что угодно.

Сыщик не слишком симпатизировал Алиеву, упорно стремившемуся свалить всю вину за происходящее на него самого. Как будто Гуров был господь бог! Но в одном сыщик был абсолютно согласен с бизнесменом. Ни в коем случае нельзя было идти на поводу у террористов и уезжать из Москвы.

Может быть, это и решило бы проблему безопасности Алиева и его семьи, но тогда могли появиться новые жертвы. После удачного завершения операции преступники могли залечь на дно. И тогда достать и наказать их было бы несравненно труднее. Поэтому действовать нужно было сейчас.

Гуров понимал, что проверка всего командного состава Московского военного округа может занять достаточно много времени. А если к этому прибавить и уволенных из рядов Вооруженных Сил, то на поиск нужного человека времени уйдет не менее суток.

Конечно, по чистой случайности Станислав может наткнуться на подозреваемого почти сразу же после начала проверки, но Гуров на случайность рассчитывать не привык. Поэтому следовало проработать и еще одну ниточку, способную привести к преступникам, – неизвестного пока программиста, взломавшего систему компьютерной защиты банка «Инвест-кредит». К тому же и Алиева, видевшая похитителей вблизи, могла дать какую-нибудь зацепку. Гуров вздохнул и вернулся в палату.

На этот раз его приход был встречен абсолютным молчанием. Удивленные неожиданным уходом сыщика, Алиев и его жена настороженно смотрели на него, пытаясь понять, что произошло за эти несколько минут, прошедших с момента их недавнего расставания. Гуров ничего не стал объяснять, а просто задал Алиевой тот же, что и раньше, вопрос:

– Как вы себя чувствуете, Алия Тагировна?

– Хорошо, – вопросительно посмотрев на мужа, робко ответила женщина. – Достаточно хорошо.

Несколько секунд Гуров молчал, удивленно глядя на женщину. Сыщик, конечно же, не в первый раз наблюдал перемену в людях после пережитых потрясений. И все же превращение Алиевой из разгневанной фурии, какой она предстала перед сыщиком во время их первого знакомства, в робкую и испуганную женщину с бегающими глазами не могло не удивить сыщика.

– Вы можете что-нибудь рассказать о людях, похитивших вас? – прервав недолгую паузу, задал новый вопрос Гуров. – Сколько их было, во что были одеты, что вам говорили, или о чем разговаривали между собой?

– Да ничего они не говорили, ни мне ни друг другу, – поежилась женщина. – Только приказали молчать, когда я кричать попыталась. А между собой вообще ни о чем не разговаривали.

– А друг друга они как-нибудь называли? – почти не сомневаясь в ответе, спросил сыщик. – По именам или кличкам?

– Нет, – оправдала его ожидания Алиева. – Я же говорю, что они вообще не разговаривали.

Голос женщины звучал как-то вяло и обреченно. Казалось, что ей было абсолютно все равно, что сейчас с ней будут делать – расспрашивать или бить. Алиева полностью утратила силу воли. И Гурову показалось, что прикажи сейчас ей он сам или муж выпрыгнуть в окно, она сделала бы это не задумываясь. Настолько она устала от потрясений последних дней. Гурову было жаль ее, и все же он продолжал задавать вопросы.

Вскоре картина происшедшего недавно похищения стала ясна настолько, насколько ее могла описать перепуганная и уставшая женщина. Преступников было двое. Причем Алиева была уверена, что они оба были русскими, хотя женщина и не могла объяснить, почему она именно так решила.

Ничего примечательного ни в их внешности, ни в поведении Алиева не заметила. За исключением, пожалуй, того, что тот мужчина, который заталкивал ее в машину, однажды сильно закашлялся и воспользовался каким-то ингалятором. После этого утверждения Гуров насторожился. Он сразу вспомнил о том, что старушка, видевшая преступников на Донской в бежевой «шестерке», тоже говорила про кашель одного из них. И, судя по рассказу Алиевой, похитили ее те же двое, что и закладывали ранее бомбу в машину.

Сыщику показалось достаточно вероятным, что во всех операциях против бизнесмена и его семьи участвовали только эти два человека. Вполне возможно, что существовал кто-то третий, планировавший все преступления, но исполнителей наверняка было только двое. Гуров решил, что вряд ли среди них мог оказаться неизвестный программист-гений, но последующие слова Алиевой заставили его изменить свое мнение.

– Да, кое-что я еще вспомнила, – проговорила женщина, немного оживившись. – Перед тем как разрезать на мне одежду… – тут Алиев, не вмешивавшийся до этого в разговор, громко выругался, мешая чеченские слова с русскими. Женщина замолкла, испуганно глядя на него, а затем, когда бизнесмен замолчал, продолжила свой рассказ: – Перед тем как разрезать на мне одежду, тот мужчина, который держал меня, расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана нож, – шмыгнув носом, проговорила Алиева. – Не знаю, может быть, это вам и не поможет, но на этом мужчине, под курткой, была надета странная футболка. Я такой никогда не видела. Она была белая, с изображением такого разноцветного флажка, какой появляется на компьютерах всегда, а внизу надпись по-английски: «Я ненавижу Билла Гейтса».

– Вы умеете читать по-английски? – Гуров удивленно посмотрел на женщину.

– Да, – кивнула головой Алиева. – Я некоторое время после института работала учительницей английского языка.

– А почему футболка на мужчине показалась вам странной? – задал новый вопрос сыщик.

– Ну-у, не знаю, – пожала плечами женщина. – Обычно на футболках есть какие-то красочные рисунки, портреты или они просто одноцветные. Наверное, я просто раньше не видела на футболках корявых надписей, будто сделанных от руки.

– Понятно, – кивнул головой сыщик, пытаясь что-то вспомнить. – А кто такой Билл Гейтс?

– Не знаю, – Алиева отрицательно покачала головой. – Даже сказать не могу.

И тут Гурова осенило. Сыщик вспомнил недавний разговор с Леонченко о неизвестном хакере. Тогда, обсуждая, почему этот человек пользуется в работе устаревшей оперативной системой, капитан в шутку предположил: «А может быть, он просто Билла Гейтса ненавидит?» Увидев удивленные глаза Гурова и Крячко, Леонченко тогда просто рассмеялся и посоветовал забыть о его фразе. Но рассказ Алиевой заставил сыщика вновь вспомнить ее.

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – хмыкнул Гуров себе под нос, а затем встал со стула. – Ну что же, не буду больше вас мучить. Отдыхайте. Возможно, скоро все прояснится!

Мотивация преступлений против Алиева прояснялась все больше. Судя по всему, террористов было всего двое. Один бывший или кадровый офицер, успевший послужить в Чечне и проживающий где-то недалеко от Москвы или в черте города. А второй – программист в майке со странной надписью, страдающий нарушениями каких-то функций дыхательных путей.

Даже о мотивах, заставивших этих людей пойти на преступление, Гуров мог теперь говорить с достаточно большой долей уверенности. Террористы скорее всего питали личную неприязнь к Алиеву. Возможно, он когда-то, сам того не заметив, нанес серьезное оскорбление одному из преступников, и он нашел себе сообщника.