– Кто ваш напарник, Барк?

– Дик Фалон.

– Вы давно с ним работаете?

– Шесть лет. Предыдущий мой напарник погиб в перестрелке во времена сухого закона.

– Что вы скажете, если на ближайшие полгода вашим напарником станет Гай Купер? Как вы к нему относитесь?

– Отличный агент с огромным опытом. Мы играем в карты в одном клубе. Так вот, если говорить на карточном языке, то вы хотите соединить двух тузов на одной руке? Такие перетряски делают при особых заданиях. Но вся команда Аль Капоне с ним во главе за решеткой. Ситуация в округе спокойная. Стандартная бригада состоит из короля и валета. Боюсь, что некоторые руководителя отделов не поймут вашего замысла.

– Вы считаете, Холлис, что я должен считаться с мнением руководителей отделов, отдавая распоряжения?

– В некоторых случаях.

– В каких же?

– Ну, скажем, так. Вы отдали распоряжение создать или переформировать одну из бригад. Проходит некоторое время, и один из напарников погибает при загадочных обстоятельствах…

Мэлвис Бэрроу побелел и тут же убрал руки со стола, которые начали слишком заметно трястись.

– С вами трудно быть дипломатом, Холлис.

– В этом нет необходимости, сэр. Я получил распоряжение оберегать вас. Это распоряжение исходит из высших эшелонов власти. Я вижу, что вам кто-то мешает работать, и вы готовы пойти на необдуманный и грубый поступок. Этого делать нельзя. Наше ведомство имеет свою политику и свою дипломатию. Наши люди научились виртуозно манипулировать этими понятиями и разбираться в сути этих понятий. Мы у всех на виду, и каждая собака готова нас укусить. Нас не любят, сэр. Не зря Келли-пулемет прозвал нас «джи-менами». Мы должны выглядеть в глазах общественности неподкупными, непобедимыми и бескомпромиссными борцами за справедливость против насилия и преступности.

– Похоже на лекцию. Никогда не думал, Барк, что вы так болтливы. Мне казалось, что из вас клещами слова не вытащишь.

– Так оно и будет, когда я стану напарником Гая Купера. Но поначалу вы должны уловить некоторые тонкости игры и сделать свою партию.

– У тебя есть конкретный план?

Налет снисходительности и важности слетел с Бэрроу, и он превратился в послушного ученика на уроке истории, где ему объясняли суть билля о правах. Изжеванная сигара давно погасла в его зубах, но он не замечал этого.

– Вам что-нибудь известно о ребятах, которые откупоривают местные банки?

– Этой шайкой мелких карманников занимается криминальная полиция.

– Вы не правы. Я наводил справки в отделе информации. Люди, входящие в шайку, известны, они даже не пытаются скрыть своих имен. Отпечатки их пальцев есть в центральной картотеке в Вашингтоне, комиссар Легерт давал запрос в нашу штаб-квартиру.

– Вы воспринимаете эту банду как серьезную угрозу? Но у ФБР нет оснований вмешиваться в дела криминальной полиции.

– До определенного момента. В этом фейерверке робингудства я вижу большую выгоду и смысл. Первое. Выловить жуликов не так трудно, если их имена и фотографии есть в досье. Если это сделает наше ведомство, то вы, новый руководитель, заработаете репутацию «твердой руки». Многим руководителям вашего ранга не хватает всей жизни, для того чтобы заработать подобную репутацию.

– На шайке жуликов?

– Из них следует сделать легенду. Капоне за решеткой, с Лучиано заключили мир, и он тихо сидит в Нью-Йорке. А нам нужен новый взрыв. Нам нужен новый Капоне, и тогда наше ведомство будет пожинать лавры. Мы уже отдали пальму первенства налоговой службе в случае с Капоне, а где наш лавровый венок?

Бэрроу откашлялся и вспомнил о потухшей сигаре.

– Кажется, мы отклонились от темы.

– Нет, сэр. Мы еще не подошли к ней.

– Тогда я не понимаю тебя, Барк.

– Эта шайка грабителей веселит публику. Они по популярности обошли президента. Обыватель только и говорит о банде Дэйтлона. С легкой руки комиссара Легерта портреты этого красавчика появились в газетах. Легерт выглядит беспомощным посмешищем. Чикаго превратился в стадион, где все жители болеют за команду жуликов, а команда полиции покрыла себя насмешками и позором. Пора сменить команду Легерта на команду Мэлвиса Бэрроу, который раздавит грабителей, как пауков.

– По-моему, они даже не совершили ни одного убийства.

– В этом все дело. Мы им поможем! Нетрудно подсчитать, какую точку они будут брать. У них есть осведомитель, который их информирует о поставках денежных средств. Нам нет необходимости искать этого стукача. Достаточно пустить «утку», но сделать это нужно грамотно.

– А потом нагрянуть следом за ними и закончить их работу.

– Вы правы, шеф. Я знаю, как это сделать. Пары трупов будет достаточно, чтобы у вас был повод подсоединить свою бригаду к следственной команде Легерта. Вот тогда у вас будет повод для сплочения лучших сил. В этом случае тандем Гай Купер и я будет оправдан, а спустя неделю Купер погибнет от руки банковских грабителей. Убийство одного из лучших агентов бюро расследований – это повод! Вы дадите запрос в Вашингтон, в результате недолгих дебатов расследование передадут в ваши руки. Робин Гуд превращается в злодея, которого вы посадите на электрический стул.

– Хорошо, Холлис, – лицо Бэрроу покрылось румянцем. – Продумайте подробности, я тоже кое-что взвешу, и мы обсудим план действий завтра утром.

– Вас что-то смущает?

– Трупы! Их же не продают в скобяных лавках. Их надо создавать или делать, как хотите. Они должны быть свежими, теплыми, с пулевыми отверстиями. И еще! Пожалуй, главное! Нужны свидетели! Свидетели зверств, а не случайностей.

– Вопрос не из легких, но вполне решаемый. В одном эти воришки просчитались. Они обчистили склад с оружием, принадлежащим федеральной полиции. Патроны мечены звездочкой. Кучи гильз валяются на полу в каждом банке, где они побывали. Их оружие ничем не отличается от нашего. Это обстоятельство в нашу пользу. Второй вопрос заключается в том, как слиться с этой командой и как уйти до появления полиции.

– Нам нужен диспетчер.

– И не один, а команда. Кто-то должен перекрывать кислород комиссару Легерту, кто-то должен наводить его на ложный след, кто-то должен следить за сигнализацией в полицейском пункте охраны.

– Задачи поставлены. Остается их решить.

9 часов 10 минут

Стоя под навесом магазина, постовой Стоун с привычным безразличием обозревал левую часть площади. Июньское утро выглядело по-осеннему сыро и промозгло. Часы на башне отстучали девять раз. Площадь пустовала. Ливень превратил деловую часть города в безлюдный массив.

Дождь лил всю ночь. Стоун не переставал думать о тепле, о доме, где полыхал камин, и о горячей чашке кофе. Стоун злился. Ему всегда не везло с дежурством. Как на пост, так тучи и дождь. Единственная мысль согревала душу – до смены оставалось пятнадцать минут. Он смотрел на башенные часы, и ему казалось, что стрелки прилипли к циферблату.