наковальней должно быть изображение Сварога, благословляющего любую работу. И последнее — это клеймо. Опять клеймо! Вот Маслов и говорит мне, мы не верим в это, понимаем, что это предрассудки, но восьмёрка эта треклятая, у нас на самом видном месте висит.

— Так он верит в силу печати Сварога или нет? — Уточнила я.

— Да чёрт его поймёт! Я понимаю, что в силу своей должности, вроде не должен верить. Но ведь честно мне рассказал про восьмёрку! Получается, что больше верит, чем не верит.

В окно я увидела, как к дому подъехал Уазик. В кузове его стояла ржавая железная клетка. Мы с Сакатовым вышли посмотреть на неё.

— Не очень-то надёжная! — Сакатов подёргал за прутья — Оля его видела, говорит, что клыки, как у акулы. Перекусит, нечего делать!

— Правда? Ну и как тебе он? — Иван занёс клетку во двор, потом принёс ящик с инструментами — Напугал?

— Ещё как! — Я рассказала ему о своей незабываемой встрече с Лазутчиком.

Иван, пока слушал меня, набил бруски по верхнему и нижнему контуру клетки, и вколотил металлические острые клинья между прутьями. Клетка приобрела зловещий вид. Будто мы собрались ловить ведьм, и тут же в клетке их четвертовать.

— Выглядит серьёзно! — Одобряюще кивнул Сакатов — А как его схватить и затащить сюда? Добровольно он не залезет.

— Я тут всё время думал. — Иван поставил клетку снова на Уазик — Поэтому всё-таки взял ампулы со снотворным. Было бы не плохо его усыпить. Хоть Аня и говорит, что на него это может не подействовать. А вдруг подействует?

— Если он вообще спит. — Предположила я — Это же не обыкновенный зверь. Теперь я точно уверена, что это чёрт.

Глава 7.Облава

В девять часов вечера все участники ночной облавы собрались во дворе у Татьяны. Всего собралось четырнадцать человек. Остальные должны были дежурить в своих домах, чтобы подать сигнал, если увидят из окон Лазутчика. Это те, кто в силу своего возраста уже не годился ловить и догонять Лазутчика. Радик раздал баллончики с перцовым газом, кроме этого, все местные жители пришли, кто с вилами, кто с лопатами. Народное оружие. Только Пугачёва нам сейчас не хватает. У Ивана и Радика были двустволки, а у Сергея табельный пистолет. Иван сказал, чтобы в каждой группе обязательно была с собой аптечка с перевязочным материалом.

Иван разложил самодельную карту деревни и показал крестиком участки, которые будут патрулироваться нашими группами, и места засады. Кроме этого, все хозяева, у которых имелись куры, должны были заколотить входы в курятники, и проколотить досками даже маленькие щели, чтобы исключить возможность проникновения Лазутчика. Ворота и калитки Иван сказал не закрывать, чтобы можно было забежать, при необходимости, в любой двор. Но двери в дом не открывать, окна тоже. Договорились об условных сигналах. Все разошлись по своим местам. Илья с Дениской должны были всё так же охранять свой пост на крыше склада инвентаря. Я должна была дежурить в паре с Сакатовым. Прежде, чем идти на своё место, я снова вызвала Анну. Она достала из сумки тетрадь:

— Я пойду с тобой, по пути расскажу вам, что узнала.

Мы с Сакатовым разместились возле поленницы Тамары, место было очень удобным, видно было три огорода — Тамары, Людмилы Терентьевны, и бабушки Веры, соседки Людмилы Терентьевны. И видна была улица до перекрёстка, а это восемь домов. Решили нести вахту по очереди, по полчаса. Первым вызвался дежурить Сакатов, а я села на поленницу, рядом присела Анна.

— Оказывается, этот медальон не уникален. — Аня открыла тетрадку — Я перерисовала ещё два таких же медальона. Вот этот, с изображением двойного треугольника, означает пещеру, вход в которую расположен под водой. Внутри у треугольников синеватый тон. А на другой стороне его тоже решётка, и тоже со знаками. Знаки не расшифрованы. Поэтому этот медальон нам не интересен. А вот следующее изображение медальона нам очень помогло с расшифровкой имени. На одной стороне его просто две линии, одна из них перечёркнута тонкой короткой линией. Это мост. Мосты издавна считались местом сбора чертей. Важно то, что на другой стороне, на решётке изображены четыре символа, которые мы знаем, что они обозначают. Это имя Онуч. Онуч — демон, вызывающий нашествия саранчи и это один из хранителей сокровищ. Он собирает только красные камни. Никакого золота, серебра, он не признаёт. Только красные камни. Это могут быть рубины, гранаты, сардониксы, сердолики, красный турмалин, красная яшма. Когда я начала искать в литературе всё про клады и схроны, тогда я и поняла, что хранители все разные, функции их тоже отличаются. А что про Онуча, так он не кровожадный, и если кто из людей отыщет красные камни, то он не будет чинить препятствия к тому, чтобы нашедший забрал найденное богатство. Ну, может испытает его, но это тоже не смертельно. В худшем случае, если человек не пройдёт испытание, так Онуч сделает так, чтобы завалило камни, или чтобы человек забыл про них, или забыл, где их отыскал. И вот смотри, вторая буква в его имени, каким знаком обозначается. А вот на нашем медальоне второй и последний символы — такие же. Значит, две буквы «Н» в имени. Есть только один демон, чьё имя состоит из шести букв, с таким же расположением буквы «н». Книая́н. И этот демон не хранитель кладов. Он привратник. То есть, он стоит на воротах ада, в числе других демонов.

— Он охраняет ад? — Спросила я.

— Нет, он не охраняет ад. Он не выпускает никого из него. Он запускает в ад. — Поправил меня Сакатов.

— Да, можно сказать и так. — Кивнула Анна — Так вот. Книаян нигде никогда не участвовал. Ни с кем не бился, силой не мерился, ни в одном из легионов не состоит, к верхушке демонов не относится. Просто такая безликая фигура. Я, конечно, задумалась, как монета с именем привратника оказалась у Назы? Получилась такая цепочка — Книаян, привратник ада, Наза, сбежавшая служанка Морены, и наш Лазутчик, который себя пока не осознаёт Суттой.

— И всех их связывает медальон Книаяна. — Подсказал Сакатов.

— Да, и медальон. Что их может связывать? — Спросила Анна — Мне почему-то кажется, что это не какие-то богатства, не золото и не драгоценные камни. Тогда что?

— И именно здесь, в этой деревне. — Снова подсказал Сакатов.

— Или где-то здесь, рядом. Этот зверёк, выращенный из зёрнышка, пока является тёмной лошадкой. Даже если мы его поймаем, у него самого мы ничего не