– Потрясающая наглость! Вломиться в сожженную библиотеку – через субпространство, с парадного хода, игнорируя все предупреждения! Это даже не отмороженность... такого понятия вообще еще не изобрели! И после этого она удивляется, что ее преследуют...

– Я попала туда случайно! Провалилась в этот чертов серый мир, а потом смотрю – библиотека! Целая и невредимая, и дверь открыта! Ну как мне после этого было не зайти?

На лице сторожа промелькнула пренебрежительная гримаса. Он мне явно не поверил.

– Тебе вообще не надо было сюда приходить. – наставительно сказал он. – Ни в первый раз, ни во второй, ни тем более в третий. Это место не про таких, как ты. Оно и посерьезнее людей обламывало. Ладно. – сторож глянул на наручные часы. – четвертый час, с ума сойти. Слушай, я дико устал. Можешь взять с кровати матрас и устраивайся где-нибудь на полу. Но чтобы в семь утра твоего духу здесь не было.

Я не шелохнулась. Наступал решительный момент. Глядя на сторожа исподлобья, я сказала:

– Никуда я отсюда не уйду.

Наши взгляды встретились.

– Уйдешь как миленькая.

– Сначала избавь меня от овчарки. Ты ведь сторож, значит, и овчарка твоя.

– Классно. – бросил сторож с неприкрытой насмешкой. – Женская логика, том первый.

Я почувствовала, что следует сменить тактику.

– Ну помоги мне! – взмолилась я. – Ты ведь можешь, я знаю! Никто, кроме тебя, не может! Неужели ты выбросишь меня за дверь прямо в пасть к этой твари? Она ведь только прикидывается овчаркой! Знаешь, как она выглядит на самом деле?

Сторож ничего не ответил. От меня он отвернулся и теперь нарочито глядел в сторону. На его лице появилось ожесточенное выражение. Увидев его, я испугалась. Неужели меня сейчас выставят в ночь, к смерти в лапы?

– Ты мне поможешь? – дрожащим голосом повторила я.

«Феникс» встал и задумчиво прошелся туда-обратно, перешагивая через мои ноги. Я сидела на полу вагончика, хлюпая носом, и не отрывала от сторожа взгляда.

– Мне некуда идти, понимаешь? Если выйду ни улицу, меня там мгновенно сожрут!

Сторож стал в дверях, отвернулся от меня и снова закурил с задумчивым видом. Казалось, мыслями он где-то очень далеко.

– Все из-за тебя! – зло заявила я. – В тебе источник всех моих проблем!

Это была неправда, но хотелось добиться хоть какого-то отклика... даже если бы он выругал меня или принялся спорить. Лишь бы не делал вид, что меня тут нет. Но он так и не заговорил со мной, а просто взял и ушел.

Снаружи была тьма кромешная. У меня затекла спина, и я перебралась с пола на лежанку. Все равно не уйду, думала я, пока он не скажет, что со мной происходит. А главное – больше негде искать помощи.

Я опять заплакала – теперь не демонстративно, а в прокуренную подушку, тихонько и беззвучно, исключительно для себя. За окном стало совсем черно, и я сама не заметила, как уснула.

* * *

Проснулась я оттого, что сторож тряс меня за плечо. Я села на лежанке, хлопая глазами, и не сразу сообразила, где нахожусь. В вагончике тускло горела пыльная лампочка. За открытой дверью была непроглядная тьма, из которой веяло холодом.

– Сейчас день или ночь?

– Ночь. – буркнул сторож. – Вставай быстро, если действительно хочешь остаться со мной.

С меня мигом слетел весь сон. Я приняла сидячее положение, спустила ноги с лежанки и спросила:

– А куда мы идем? – В Хоразон.

– О! – Я вскочила на ноги, быстро пригладила волосы и протерла глаза. – Я готова. Что мы там будем делать?

– Засядем в оазисе и разведем костер.

Я ничего не поняла, но с энтузиазмом закивала. Эге, кажется, моя взяла! Сторож не выгнал! Он будет помогать! «Феникс» глянул на меня и вяло усмехнулся.

– Иди за мной и ничего не бойся. – сказал он, протягивая руку.

– Я и не боюсь. – гордо выпрямилась я. – Хоразон – это ведь твой домен, я угадала?

– Дай руку, тебе говорят! – рявкнул сторож, схватил меня за локоть и потащил в темноту.

Я сбежала с крыльца и почувствовала, что ноги по щиколотку утонули в холодном мелком песке.

Снаружи была ночь. Дул ветер, то подвывая, то посвистывая; шелестели песчинки. Когда глаза привыкли к темноте, я увидела, что мы стоим посередине неглубокой ложбины правильной круглой формы. Со всех сторон кверху поднимались барханы; их гребни смутно виднелись на фоне звездного неба. Среди пустыни одиноко стоял вагончик, сквозь щели наружу пробивался электрический свет.

– А где оазис? – удивилась я.

– Вот он. Милости просим.

– Что у тебя с глазами?!

– Что с глазами? Ах, почему светятся? Форсированное ночное зрение, специально для работы в темноте. При дневном и искусственном свете незаметно. Хватит расспросов, займись лучше делом. Нужен хворост – костер разведем.

Некоторое время мы почти впотьмах бродили по ложбине, пока не набрали целый ворох ломких колючих веток каких-то мелких кустов. Сторож свалил их в кучу в центре ложбины и щелкнул зажигалкой. Ветки вспыхнули, как бумага. Тьма отступила от костра на десяток шагов, однако за кромкой барханов стала совсем непроницаемой. Я неловко устроилась на песке. Сторож сел шагах в пяти от меня, скрестив ноги. Его светящиеся глаза погасли и снова стали нормальными.

– Нет у тебя в компьютере никакого компромата. – насмешливо сказал он, проследив за моим взглядом. – Я с самого начала знал, что это просто блеф.

«Тогда зачем ты ко мне лазал?» – подумала я, вспомнив ночного гостя. Что ж, по крайней мере, одна загадка разъяснилась.

– Кто ты вообще? – задала я долго вызревавший вопрос.

– В каком смысле?

– Ну... для начала, как тебя зовут?

– Джеф.

– Это что, имя такое?

– С тебя хватит.

Я обиделась и решила, что отвечу ему тем же – не стану представляться. Но сторожа, похоже, мое имя и так не интересовало'.

– Ну ладно, пусть Джеф. – заговорила я снова, когда любопытство пересилило обиду. – А этот оазис – Хоразон, да? – твой домен.

Джеф не отреагировал. Молчание – знак согласия, подумала я, продолжая допрос.

– Раз у тебя есть домен, значит, ты – мастер реальности и демиург... Где учился?

– К чему эти расспросы? – лениво поинтересовался сторож.

Несколько мгновений я молчала, пытаясь сформулировать свои ощущения.

– Мне же надо решить, что делать дальше. А ты... понимаешь, ты очень необычный. Я не знаю, чего от тебя ждать. Ты не похож ни на одного из известных мне мастеров реальности.