Впервые Гвеннан заметила следы рядом с этим деревенским символом счастья. Вот деревянный столб, к которому крепилась подкова. На нем следы, но еле заметные, как те черточки на камне, которые видны только под определенным углом освещения.

Она попыталась рукой проследить неровности дерева, увериться, что глаза ее не обманывают.

Это…

Она опустила руку и отступила на шаг, широко раскрыв глаза.

Она не подсвечивала фонарем этот кусок дерева многолетней давности. Но теперь, как будто прикосновение пальцев оживило их, следы стали ясно видны. Но только на одно-два мгновения, потом они снова слились с серым фоном. Тень упала на дом, на двор: облако закрыло солнце. Подул холодный ветер.

Но она видела… лицо… незнакомое лицо, изо рта его поднимались и огибали голову два стебля. А второй символ ей давно знаком – анк, священный крест, который в древности считался ключом к вечности. Кто вырезал здесь эти знаки? Окруженное ветвями лицо: в памяти у нее всплыла фотография резьбы в одной древней церкви за морем. Зеленый Человек! Ему посвящались лесные обряды…

Гвеннан медленно подошла. Действительно ли она это видела? Теперь дерево казалось совершенно лишенным рисунка. Может, после этой ночи у нее слишком разыгралось воображение?

Она потянула дверь, обнаружила, что действительно оставила ее открытой, прошла в полутемную прихожую. Ее окружили тепло и знакомые запахи дома. Дыхание ее стало похоже на рыдания без слез. Гвеннан побежала в кухню и остановилась наконец посреди домашнего комфорта, стараясь здесь отыскать безопасность, как ребенок кутается в одеяло холодной темной ночью.

Здесь ничего не изменилось, она не видела никаких следов вмешательства. Гвеннан сбросила пальто, шарф, капюшон и торопливо подбросила дров в ждущую печь. В ней оставалось достаточно прикрытых пеплом углей, дрова загорелись. Гвеннан механически начала готовить завтрак, принесла яйца, бекон, поставила на огонь кофейник, нарезала хлеб на тосты. За этими привычными занятиями она постепенно теряла ощущение отстраненности, снова стала той, какой всегда себя считала, все остальное отодвинула подальше.

Взглянув на настенные часы, которые своим привычным тиканьем добавляли ей спокойствия, она вздрогнула. Десять… и заседание совета!.. Документы, которые нужно было подготовить… у нее теперь нет для этого времени. Поесть, переодеться в респектабельный костюм, в каком ее ожидает увидеть миссис Эйберс, поторопиться в город.

Она быстро ела и думала, что случится, если она объяснит опоздание своими ночными приключениями. Совет немедленно займется поисками нового библиотекаря, а бедную Гвеннан Даггерт тут же отправят в какую-нибудь тихую больницу, где ее галлюцинации послужат примером для изучения тамошнего психиатра. Она даже может оказаться героиней одного из романов ужасов, на которые сейчас такой спрос.

Якорь для нее – выполнение привычных обязанностей. Она сложила невымытую посуду – мисс Несса называла это неряшливостью. Резкий звонок телефона заставил ее слегка вскрикнуть, чашка кофе выпала из руки и разбилась, забрызгав пол темными пятнами.

Какое-то время она не могла пошевелиться. Потом прошла на другую половину кухни и хрипло сказала:

– Алло!

– Гвеннан? – Голос у мистера Стивенса удивленный, даже неуверенный.

Она собралась с мыслями.

– Да. Кажется, я слегка простудилась… – По крайней мере это объяснит странности, которые могут заметить в ее поведении сегодня утром. – Но я буду на заседании.

– Уделите мне немного времени после совета, Гвеннан. Мне кое-что нужно обсудить с вами. Хотя лучше дать вам знать пораньше, потому что дело очень важное. Вы придете пешком?

– Конечно. Как всегда.

– У вас там одиноко.

– Нас никто не беспокоит. Мисс Нессе так нравилось. Я приду вовремя, мистер Стивенс.

– Время, да, оно уходит. Ну, помните, что я хочу поговорить с вами после заседания… это важно, иначе я бы не стал настаивать. Ведь сегодня суббота.

Она переоделась, бросив снятую одежду кучкой: мисс Несса очень это не одобрила бы, она долгие годы приучала Гвеннан к аккуратности. И вышла, с чемоданчиком в руке, надеясь во время доклада вспомнить все, что собиралась сказать за последний месяц. Оглянув двор, почему-то не удивилась, увидев, что следы исчезли. Может быть, достигла такого состояния, когда ее уже ничего не удивит.

Привычный распорядок жизни все больше и больше отодвигал прошедшие часы в царство снов, и она наконец начала думать, не привиделось ли ей все. Гвеннан сосредоточилась на отчете, пользуясь искусством, которое усвоила как помощница и представитель мисс Нессы: все внимание уделяла текущей работе, забыв обо всем остальном. Раньше ее отдушиной была скромная личная жизнь, теперь – эти дикие сны. Она очень удивилась, когда в конце заседания престарелая миссис Киттеридж, придя в себя после привычной полудремоты, спросила:

– Что насчет документов Кроудеров? Мы ведь так и не решили, что с ними делать. Эмма гордилась всеми этими письмами и книгами. Считала, что они должны перейти в какой-нибудь колледж.

Мел Тиг, представляющий фермеров и всегда голосующий против любых новых расходов, прочнее уселся на своем стуле.

– Кое-что есть в этих бумагах. Кроудеры всегда занимались делами города. Старый Тед Кроудер первым договорился с Лайлами, когда мы приплыли по реке из Фрипорта и поселились здесь. Для своего времени он был образованный человек, говорят, всюду отыскивал необычные вещи, и делал тоже – разговаривал с индейцами об их дьяволах и тому подобное. Он один из тех, кто просто исчез, – так говорят. Пришел дьявол и забрал его во время грозы. Так у нас в семье рассказывали. Мет Тиг при этом присутствовал. Он с тех пор изменился. Кроудеры много не говорили, но вели записи, все записывали аккуратно, очень тщательно. Все знают, что они любили писать, вели записи обо всем. Дедушка говорил мне, что в прежние времена, когда хотели узнать правду, было ли это или не было – ну, там, границы участков и все такое, просто шли к Кроудерам и спрашивали.

Тогда кто-нибудь из Кроудеров доставал большую старую книгу и смотрел в нее. И там оно и есть, записано и со всеми подробностями. Они записывали все, что происходит. Может, слишком много записывали, и это не нравилось Лайлам – Тед не понравился. Лайлы жили как господа, со множеством слуг, когда пришли люди из Фрипорта. И всегда дружили с индейцами, да. А этот случай с дьяволом…

– Лайлы, – своим обычным четким голосом с подавляющей интонацией заговорил миссис Эйберс, – всегда приносили городу добро. Индейцы нападали на всю округу, но здесь никого не трогали.

– Да, а те, кто пытался нападать, плохо кончали, – заметил Мел. – Эту историю я тоже помню. Один из Тигов был среди тех, кто набрел на лагерь французов и индейцев. Они встретились с чем-то, чего не ожидали. Этот Тиг всегда говорил, что худшей бойни не видывал, вообще это не человеческая работа, сам дьявол приложил руку к этому делу.