Дима прав, это риск. Палачи безжалостны, могут потребовать наказания, если я окажусь не права. Перерыв подходил к концу, а я так ничего и не решила. Хотела возвращаться в офис, как почувствовала возле защиты ведьму.

Долго не думая, поймала такси и помчалась к защите, игнорируя звонки ведьмака. Отпустив такси, вышла и увидела бабушку. Она стояла напротив меня и спрятала половину лица под капюшоном. Смело вышла за пределы своей территории и остановилась напротив неё.

— Это правда?

— Ты уже знаешь, — раздался скрипучий голос.

— Это ты? — повысила голос, моя сила бушевала внутри.

— А ты как думаешь, Ядвига? Поделись со мной. Я хочу узнать, смогла ли я воспитать настоящую ведьму.

— Я не верю.

— Я всегда говорила: «верь своему чутью, оно тебя не обманет», — сказала бабушка и сняла капюшон, половина её молодого лица почернело.

— Она тебя ищет, — прошептала я.

— Верховная не любит пустые разговоры, поэтому сразу же нанесла проклятие, которое рано или поздно приведёт меня к ней, — усмехнулась бабушка.

— Это ты?

— Нет. Меня кто-то подставляет, — вздохнула бабушка. — Из совета.

— Тогда почему ты не пойдёшь к Верховной?

— Она не станет слушать, а я не буду оправдываться за то, что не делала, — приподняла подбородок бабушка.

— Зачем ты пришла?

— Ты знаешь, — поджала губы бабушка.

— Скажи! Почему не к матери?

— Потому что ты вторая по силе после меня, — приподняла подбородок еще выше бабушка.

— Ты выгнала меня.

— Ты была слишком мягкой! Иногда нужно поступать жестоко, чтобы научить бороться. Я всегда гордилась, хотя ведьмака не одобряю, — поморщилась бабушка.

— Что ты хочешь?

— Отомсти за меня, — улыбнулась бабушка.

— Я не позволю, чтобы тебя убили.

— За мной уже охотятся инквизиторы, ты знаешь, как они умеют загонять. И долго я не смогу бороться с Верховной. Я приду, и меня сожгут, или сами привезут и сожгут.

— Я сама допрошу ведьмака!

— Не смей! Это риск! Я не знаю, как ему удалось обмануть палачей.

— Бабушка, — тихо сказала я, в горле встал комок.

— Ядвига, отойди, — раздался злой голос мужа.

Повернувшись к нему, увидела его, он стоял вместе с Цером.

— Ты её не тронешь! — сказала мужу и повернулась к бабушке. — Уходи!

— Ядвига! — сила ведьмака звучала в голосе, Цер зарычал и кинулся.

— Сидеть! — закричала я, выпуская силу, и пёс заскулил, упав на землю.

— Цер! — закричал ведьмак, и я сделала шаг к мужу.

— Она не виновата!

— Она обманывает тебя.

— Поверь мне, я чувствую, — прошептала я.

— Ядвига, — простонал муж.

— Пожалуйста, — тихо сказала я, и муж закрыл глаза.

— Дима, — промолвила, муж повернулся и пошёл к машине.

***

Ядвига

Стоило Диме сесть в машину, обернулась и обнаружила, что бабушка ушла.

— Цер, за мной, — приказала и пёс, пошёл следом за мной к машине мужа.

Открыв собаке заднюю дверь, как только Цер с важным и очень обиженным видом залез в машину, я сама села на пассажирское сиденье рядом с Димой.

— Дима, — начала я, сжимая руки.

— Молчи! У меня нет желания с тобой разговаривать, — грубо ответил ведьмак.

Обида узлом скручивалась внутри. Мне так хотелось, чтобы он понял меня, выслушал. Но муж вёл себя отчужденно, и когда мы приехали в офис, выписал мне штраф, за то, что не вернулась с обеденного перерыва. Гордость заставила меня промолчать и выйти из кабинета Дмитрия Аркадьевича, а вечером уехать к себе на квартиру.

Дав волю эмоциям, я проплакала весь вечер в ванной. Сердце ныло. Душа разрывалась. Снова доверилась не тому, снова поверила. Глупая ведьма, почему я не учусь ничему? Ведь я полюбила, всем ведьмовским сердцем полюбила. Осознание этого, пришло только с болью.

Зажав рот рукой, я завыла, словно раненое животное.

Минуты, часы — всё потеряло значение. Я была поглощена так своей болью, что не услышала звонков в дверь, не услышала, как в квартиру кто-то зашёл. Я ничего не слышала. Сидела на полу в ванной и рыдала.

— Ядвига, — зашептал муж, сжимая меня в объятьях.

Первое что я почувствовала при звуке его голоса, радость, но потом…

— Не трогай меня! — закричала я, отталкивая мужа.

Но он только крепче прижался ко мне.

— Убирайся!

Но ведьмак не слушался.

— Ненавижу! — зарыдала я.

— А я люблю, — тихо ответил Дима, и смял мои губы в поцелуи.

Эмоции рвались изнутри, в квартире все вещи ходили ходуном, а мы в это время рвали на себе одежду, с жадностью притрагивались друг к другу. Боль, обида, недоверие — все смешалось в жгучий коктейль. Грубый толчки мужа, мои крики, и ногти, бороздящие по его спине. Губы, искусанные до крови и тихие, робкие признания в любви.

На полу в ванной, я впервые познала, что такое отдаваться любимому мужчине. Впервые кричала о своих чувствах на пике наслаждения и слышала в ответ ответное признание, наполненное безграничным счастьем.

Я любима и люблю. Осознание этого вытрясло из меня всю душу. Сил на то, чтобы поговорить не осталось ни у меня, ни у Димы.

— Прости, — прошептала я, притрагиваясь подушечками пальцев к его лицу.

— И ты меня, — так же тихо сказал муж.

Мы шептали, потому что боялись спугнуть все, словно то, что между нами, это иллюзия, которая в любой момент может растаять, оставив после себя горькое послевкусие.

Любимый поцеловал меня в лоб и осторожно взял на руки, чтобы отнести в спальню, прижать к себе и сказать:

— Завтра, мы поговорим обо всём завтра. Спи любовь моя, я рядом, — и тихо добавил, — навсегда.

***

Утро

Дмитрий

Провожу носом по её шее, глубоко вдыхаю такой родной запах.

— Дима, нам нужно поговорить, — мурлычет любимая, перебирая мои волосы.

— Мне не получилось тебя отвлечь? — приподнимаю голову и заглядываю в зелёные глаза.

В них ещё едва заметен туман от нашей страсти.

— Ты же знаешь, что я поеду, — грустно улыбается Ядвига.

— Мы поедем, ведьмочка, — отвечаю и встаю с кровати.

— Зачем? Тебе не нужно влезать в это, ради меня, — хмурится жена.