— Эдичка, ты куда? — ахнула прозорливая мамаша, — сейчас же будет торт!

— Деток навещу, — оскалился недобро любимый сын, кивая мне на выход.

— Сейчас приду, — коснулась я плеча подруги и поднялась, для вида изображая покорность.

Нам вслед смотрели все гости, завороженные действием «Амброзии».

После неожиданного объявления о помолвке в гостиной началась невероятная суматоха. Одни кричали поздравления, другие перешептывались. Елизавета Харламова пыталась устроить скандал, из-за чего пришлось достать из сумочки волшебный флакон. Тишина стала такой давящей, что можно было кричать и услышать собственное эхо. Необходимая мера, поскольку играть дальше на гранях нам нельзя — люди любопытны от природы. Заданные потом вопросы могли легко подтолкнуть их к правде. К тому же меня все еще интересовало присутствие Ольги и отсутствие остальных поросят.

Едва дверь за мной закрылась, Эйдан дернул меня за руку с такой силой, что чуть не вырвал конечность. Удар о стену пронзил спину глухой болью, зато жаркий поцелуй заглушил стон. Я поднялся свободную руку, пробираясь пальцами на затылок бывшего мужа, чувствуя опаляющую страсть, вспыхнувшую всего за секунду. Нет, была всегда. Незримо следовала за нами под руку с ненавистью, горящую в глубине души черным пламенем.

Откинув голову назад, я задохнулась от восторга, когда укусы Эйдана переместились с подбородка на горло. Бывший будто желал разодрать зубами мою трахею, но сдерживался, скользя ладонями по талии. Гематома на затылке разбавляла эти ощущения тупой ноющей болью при каждом соприкосновении со стеной.

— Сколько будет действовать твоя прыскалка? — выдохнул Холланд, подхватывая меня под бедра.

— Учитывая, что бросила на пол я целый флакон — час или два, — промурлыкала я, обхватывая ногами талию и касаясь ладонями лица Эйдана.

Юбку платья пришлось задрать, ибо кожа не позволяла таких движений. Где-то вдалеке послышались голоса. Запели какую-то песенку аниматоры, безбожно фальшивя под музыку из мультфильма «Золушка».

— Все четыре, — проурчал мой бывший, пытаясь нашарить застежку на платье. Туман в голове не мешал ясно мыслить, однако мне понадобилось несколько минут, дабы сообразить, о чем он говорит. Особенно когда гад скользнул ладонью на бедро, сжимая кожу.

— Четыре одарённых хрюшки? — выдохнула я, ойкнув от неожиданности, стоило оказаться сидящей на антикварном столике. Небольшая статуэтка греческого бога упала на паркет, разлетевшись на осколки. — Ты их распотрошил, что ли?

Дурман от «Амброзии» в сочетании с ласкающими движениями создал невероятное союз ненависти, наслаждения и боли. Я вцепилась ногтями в затылок Эйдана, а тот в ответ укусил меня за оголенное плечо, оставляя яркий след от зубов. А вместе с этим сразу же заставил задохнуться от восторга, прогнувшись в спине. Нам не понадобилась куча времени, бесконечные часы раззадоривания тел и нежные слова на ушко, дабы прийти к ослепляющему финалу. Осталось лишь тяжелое дыхание с бешеным ритмом сердец в унисон.

Я его ненавидела и жаждала смерти. Может, любила.

Такова жизнь, иногда минус на минус дает неожиданный ответ.

Эйдан уткнулся мне носом в шею, втягивая запах моего тела, смешанного с ароматом феромонов. Всего на секунду я прикрыла глаза, перебирая пальцами влажные волосы на затылке.

— Однажды кто-то из нас умрет.

Прозвучало не как приговор, а констатация факта. Холланд немного отстранился и посмотрел мне в глаза, убирая прядь волосы за ухо. Осторожно, почти ласково. Без давящих ноток садизма. Я же смотрела в янтарный океан, но тепла там не находила. Никогда Эйдан Холланд не мог бы стать нормальным, хоть порой такая мысль проскальзывала в голове.

Да и я тоже.

У злодеев не бывает счастливых концовок.

— Контракт тикает по часам, — проговорила я, подцепляя ногтем твердый подбородок. — Либо кто-то из нас берет обязательства за двоих, либо ищем альтернативный способ спасение. Чудо, что ифриты еще не пробили сюда брешь.

— Именно поэтому я взял на себя смелость немного протестировать хрюшек. Ритуал призыва сработал, — улыбнулся Эйдан, а у меня в голове сразу щелкнуло. Я засуетилась, принимаясь отталкивать недовольного мужа от себя, поправляя платье.

— Холланд, — мрачно протянула я, — чертов садист. Любая сторонняя сущность могла разорвать их на части, а мы лишились бы отличных экземпляров!

— Да брось, они решили, что это игра по типу «Гарри Поттера» и «Мстители», — Эйдан отошел на два шага, застегнув только ремень. Рубашка, съехавшая бабочка, сброшенный пиджак и растрепанные волосы бывшего вообще не волновали.

— Прям серьезно подумали, будто ролевая?

— Нет, я просто сказал им о даре. Знаешь, сколько недоумков мечтает о письме из Хогвартса? А стать Суперменом? О, один появился в синих лосинах. Вспомнились былые времена, когда развлекался с мужчинами, — насмешливо отозвался Холланд, доставая пачку сигарет. Через несколько секунд кончик одной из них начал тлеть, распространяя запах дыма по пустой гостиной.

За стеной гости с мамашей Харламовой и всей родней Эйдана в этом мире, моя подруга — но никто не подозревал о произошедшем. Сидели там, как кролики в клетках под присмотром Бубенчика.

— Где ритуал проводил, умник? — хмыкнула я, слезая со столика осторожно, охнув от боли в мышцах.

— Здесь конечно, — пожал плечами бывший муж, протягивая мне сигарету и давая возможность сделать затяжку. — В подвале, под спорткомплексом. Использовали какую-то детскую книжку Ани про Бугимена или как. Вызов слабенький, ребята от натуги сознание потеряли. Но свечи погасли, а тени расползлись. Пришлось включать фонарики, дабы загнать эту гадость в шкаф.

Меня вновь дернуло. Что там говорила младшая Харламова о чудовище?

— Какой? — насторожилась я, затем сверху раздался девчачий вопль ужаса.

Мы одновременно подняли головы, однако никто этот крик не услышал. Охрана находилась с детьми, а там музыка играла. Взрослые в столовой, сидят под воздействием дурмана.

— Тот, что в спальне моей племянницы, — задумчиво проговорил Холланд, не сдвинувшись с места.

— Ты подселил чудовище в шкаф дочери сестры?

— Ага.

— Это жестокое обращение с ребенком, Эйдан.

— Так не моя же дочь, чего беспокоиться?

— Своих детей ты бы давно пустил в расход, — закатила я глаза, слыша очередной крик, но с места не сдвинулась. Холланд накосячил, пусть сам исправляет. — Надо спасти детишечку. Помрет.

— Жаль, молодая совсем. Жить и жить, — вздохнул Эйдан, не собираясь даже сходить и посмотреть. Вдруг Аню там уже на части рвут.

— Холланд, — терпеливо повторила я, кивая на потолок. — Ползи быстрее, ребенка сейчас убьют.

— Мрак, давай заведем своих, не будешь меня терроризировать с чужими, — буркнул Эйдан, выбрасывая окурок точно в декоративную чашку и шагая к двери. — Будешь удовлетворять зачатки материнского инстинкта, пока не надоест!