Как ни странно, роль подставного лица могут играть не только отдельные люди, но и учреждения. Основателем Фелчутского фонда за воспитание молодых резервов является Виктор Орбан, и в этом качестве он назначает кураторий этого некоммерческого фонда. Таким образом, в социологическом смысле он контролирует его решения. Между тем можно беспрепятственно направлять потоки государственных денег в этот фонд, который в действительности служит не общественным целям, а финансированию хобби главы политической семьи. Вот один из лучших примеров этого: посредством изменения налоговых законов предприятиям была обеспечена возможность обращать часть своего налога на прибыль на поддержку зрелищных видов спорта, в том числе и футбола. В 2010–2013 гг. футбольная команда поселка Фелчут, в котором проживает 1800 человек, получила из этого источника 6,8 млрд форинтов (около 22 млн евро), то есть в 4,5 раза больше, чем клуб, получивший вторую по величине дотацию. Отчасти на эти средства был построен и стадион, вмещающий 3500 зрителей[63].

Фелчут и его окрестности являются для Крестного отца и символическим местом: здесь находятся его дом, имение и село. Источник образцов его власти – патриархальная семья в широком смысле слова, которой он и управляет в качестве ее главы. Однако его легитимность не распространяется на эту форму власти. Даже в Фелчуте. Это его мир, который, однако, лишь отчасти может быть записан на его имя. Этот зазор и прикрывают в качестве подставных лиц Лёринц Месарош и другие местные предприниматели. И хотя формально Месарош является и главой муниципалитета, и землевладельцем, и крупным предпринимателем, всем, в том числе и ему самому, известно, что он – всего лишь слуга. Помимо прочего, именно институт подставных лиц отличает классическую мафию и мафиозное государство от тех режимов, в которых природа и легитимация власти совпадают.

Для оттеснения на задний план главного олигарха Лайоша Шимички было необходимо и выраставшее рядом с компанией Közgép, а точнее в противовес ей ЗАО Duna Aszfalt, «первым большим успехом которого был полученный в 2012 г. заказ на строительство пролегающего между Мако и румынской границей отрезка автострады M43, который ЗАО увело как раз из-под носа компании Közgép. С тех пор показатели фирмы стали еще более впечатляющими. К 2013 г. ЗАО Duna Aszfalt зарегистрировала cовокупный доход на сумму в 54,3 млрд форинтов, что кажется просто невероятным по сравнению с результатом в 18,2 млрд форинтов, достигнутым в 2010 г. Его балансовая прибыль выросла в еще большей степени, составив в 2013 г. 2,32 млрд форинтов по сравнению с 424 млн в 2010 г. A сумма выплаченных дивидендов взлетела, как выстреленная из катапульты, увеличившись с 40 млн до 2 млрд форинтов»[64]. После того как война между Орбаном и Шимичкой вступила в открытую стадию, ЗАО Duna Aszfalt при посредничестве практически не имеющего доходов, «спящего» предприятия ЗАО Kőrösaszfalt вступило во владение некогда крупной, но с 2010 г. получавшей все меньше государственных заказов компанией, занимающейся высотным строительством, ЗАО Magyar Építő. Эта деловая операция хорошо характеризует технику экономической экспансии политической семьи. С одной стороны, нужно дать понять собственникам фирмы, располагающей опытом, профессионализмом и мощностями, что при данном составе собственников они не получат в будущем государственных заказов, а с другой стороны, нужно сделать фирму собственностью политической семьи по цене, сниженной вследствие столь нерадужных перспектив. Генеральным директором покупателя, ЗАО Kőrösaszfalt, является не кто иной, как будущий зять Лёринца Месароша, фелчутского подставного лица Орбана. В то же время бывший собственник ЗАО Magyar Építő нашел нужным заявить в связи с продажей фирмы, что доволен ценой продажи и что «его уход не был вынужденным», но все же добавил, что «при продаже фирмы считал наиболее важным, чтобы все 108 ее сотрудников сохранили рабочее место и при новых собственниках»[65]. Это, конечно, показательно в том смысле, что, какой бы результативной ни была деятельность фирмы, для успеха на рынке государственных заказов требуется и удовлетворяющий политическую семью состав собственников. Цена купли-продажи фирмы предположительно была понижена тем немаловажным обстоятельством, что рынок государственных заказов контролируется политической семьей. Таким образом, стоимость исключенной из потенциального бизнеса фирмы со временем упала бы еще ниже.

По мере удаления от естественного жизненного пространства, от семейного имения (будь то Фелчут, виноградники в Токае и т. д.) круг подставных лиц политической семьи становится все менее заметным. Однако неожиданное возвышение новых олигархов указывает на то, что одновременно они отчасти являются и новыми подставными лицами главы политической семьи. Среди них выделяется Иштван Гаранчи, который – нечего и говорить – занимает пост президента футбольной команды «Видеотон» из Секешфехервара, является собственником сберегательного кооператива «Дунай», единственного сберегательного кооператива, сумевшего избежать принудительного огосударствления, который «имел возможность купить» мажоритарную собственность в получившем огромные государственные заказы ЗАО Market Építő, является совладельцем офшорной фирмы, заработавшей 55 млрд на газовой сделке с Венгерским предприятием по снабжению электроэнергией[66], и, наконец, будайскую квартиру которого «снимает» сын Орбана[67]. Другим примером двойственной модели «возвышающийся олигарх – подставное лицо» (two in one) в подчинении у Крестного отца может служить Энди Вайна, американский кинопродюсер венгерского происхождения, который получил бóльшую часть концессий на организацию и проведение азартных игр в казино[68].

Существование подставных лиц, необходимое для мафиозного государства, поднимает проблему легализации, отмывания поступающих к ним доходов полигархов. Это крайне кропотливая задача, требующая значительных «дополнительных» затрат. Один из способов перенаправления доходов от приносящих высокие прибыли предприятий подставных лиц и подчиненных олигархов к неофициальным собственникам заключается в «выплатах» через офшорные фирмы, однако использование этих доходов полигархами все-таки сталкивается с трудностями. В этих целях организованным криминальным «надпольем» была изобретена мера, превращающая иногда обоснованную, но применяемую эпизодически и на короткие сроки налоговую амнистию в устойчивую систему отмывания денег. «Последняя, начатая в последние дни 2013 г. налоговая амнистия связана с введением Стабилизационного сберегательного счета, суть амнистии в том, что в банках, где можно открыть такой счет, необходимо разместить по крайней мере 5 млн форинтов в государственных бумагах, и налоговая служба не спросит, откуда у владельца счета эти деньги и заплатил ли он с них налог. При открытии счета деньги немедленно становятся легальными. (По закону в момент внесения денег сумма, ранее оказавшаяся за границей при неясных обстоятельствах или просто исчезнувшая из поля зрения налоговой службы, объявляется полученным в стране доходом и тем самым практически легализируется.) Согласно правилу (действовавшему в первой половине 2015 г.) лучше “припарковать” деньги на долгие годы, поскольку в первые годы в случае снятия денег со счета с помещенной суммы и прибыли от нее нужно будет заплатить относительно высокий налог: в течение первых трех лет вычитается двойная ставка налога на доходы физических лиц, 32 %, нaчиная с 4-го года – 16 %, с 5-го года – 8 %, а позже вся сумма может быть снята со счета без уплаты налога. Деньги могут быть внесены на счет только при его открытии, но верхнего лимита взноса нет, к тому же можно открыть сколько угодно счетов. Это и раньше было неплохим бизнесом, но теперь для тех, у кого имеются грязные деньги, наступает просто райская жизнь: по предложению Михая Варги (министра финансов) с сумм, помещенных на Стабилизационных сберегательных счетах после 1 июля 2015 г., нужно будет заплатить лишь 20-процентный налог, если “очищенные” деньги будут взяты из банка в течение одного года, но если подождать год, то налог будет уже 10-процентным. Это само по себе заманчиво, а тем более если подсчитать, насколько больше денег можно загрести таким способом по сравнению с внесением всех налоговых форинтов в общий котел»[69]. К тому же деньги даже не должны покидать страну, они могут быть уплачены на территории страны наличными. По мнению некоторых экспертов, отмывание денег при поддержке государства в целом может усилить движение денег в обратном направлении, то есть может послужить не возвращению в Венгрию доходов сомнительного происхождения, «припаркованных» за границей, а вывозу и укрытию в надежном месте за границей доходов, начисто отмытых в Венгрии и затем освобожденных от налогов[70].