Ее стены были почти сплошь разрисованы силуэтами людей, собак, коров, диких овец и сцен охоты. Два жирафа с пятнистыми шкурами, рыба, раскрашенная в темно-фиолетовый цвет, — именно это ей и требовалось.

Постаравшись получше запомнить цвет, Сью принялась копировать контуры. На ровных стенах пещеры работать было легко. Проблема заключалась в том, чтобы удерживать постоянно сползающую бумагу и не слишком крепко нажимать карандашом. По мере того как она работала, ее энтузиазм возрастал. Всему этому древнему искусству пустыни можно найти бесчисленное множество применений. Свет в пещеру падал так, как нужно, условия создались идеальные.

Полностью поглощенная работой, она не поднимала глаз, пока не услышала шаги снаружи. И только когда Мэтт, истекающий потом, с бледным лицом, вошел в пещеру, поняла, что, должно быть, отсутствовала довольно долго.

— Я полагал, мне удалось научить вас главному: никогда не уходить в пустыне одной! — рявкнул он.

Его мрачное настроение вернуло Сью к действительности.

— Вряд ли я ушла бы в слепящую жару песков, — съязвила она, пожав плечами.

Очень плохо, если он ее искал. Ему стоило лишь крикнуть. Но разумеется, Сью знала, что он не стал бы кричать, боясь потревожить ее отца.

— С вас станет, — взяв ее за руку, огрызнулся Мэтт. — Идемте.

— Не могу. — Сью высвободилась, словно его прикосновение обожгло ее. — Я копирую эти рисунки. Мне нужно сделать их как можно больше, чтобы украсить ими магазин.

Мэтт глубоко вздохнул и, скрипнув зубами, проворчал:

— Здесь нельзя копировать исторические картины, не получив предварительного разрешения.

Пусть кто-нибудь попробует помешать ей заниматься тем, что она находит интересным!

— Ну и у кого я должна просить его? Я пойду к нему! — бросив на него испепеляющий взгляд, раздраженно заявила Сью.

Засунув руки в карманы и отойдя ко входу в пещеру, Мэтт кивнул в сторону равнины и сообщил:

— Здесь безраздельно властвует шейх бен-Абдулла.

Она посмотрела туда же, куда смотрел он. Ей казалось, будто впереди только пальмы, но теперь, с более высокого уровня, Сью разглядела минареты и купола, возвышающиеся над деревьями.

— Что ж, я пойду и встречусь с ним, — выйдя из пещеры, заявила она. — Если отец еще отдыхает, пойду прямо сейчас.

Подойдя к гамаку и убедившись, что с отцом все в порядке, Сью отправилась в путь. Мэтт, переговорив с Хаджи, пошел за ней.

Ступая там, где листва пальм отбрасывала дрожащую тень на тропинку, она заметила, что теперь он ее не ведет за руку, а идет сзади в шаге от нее. Через некоторое время они вышли к деревне, где верблюд неохотно вращал ветряную мельницу, а женщины, закрытые чадрами, болтали возле колодца. Сью наверняка заблудилась бы среди грязных домов, но Мэтт указал ей на роскошное здание на краю рощи, за которым начиналась открытая пустыня.

— Похоже, здесь, — не без иронии заметил он, оглядев голубыми глазами сверкающие золотые купола и изысканные украшения.

Его настроение, видимо, изменилось.

У входа в сад перед зданием Мэтт заговорил с каким-то человеком в халате. Тот на несколько минут исчез, затем вернулся, что-то сообщил и открыл ворота.

Мэтт повернулся к Сью:

— Он согласился принять вас.

Их проводили по широким проходам через великолепные, роскошно декорированные залы, мимо охранников, у каждого из которых с плеча свисал длинный кривой кинжал, в огромное помещение, где вокруг низкого стола стояли диваны и пуфики.

— Шейх Абдулла один из богатейших людей в Сахаре, — объяснил Мэтт.

Несколько мгновений спустя зашуршала занавеска. Сью ожидала увидеть гордую, величественную фигуру. Но к ним вышел седобородый старик с милой улыбкой на лице. На нем был тюрбан, украшенный золотыми блестками, и богато расшитый халат.

Мэтт пошел ему навстречу. У Сью бешено заколотилось сердце, когда она увидела, как он с сияющей улыбкой подошел к шейху и заговорил с ним. Старик остановил свой взгляд на Сью, кивнул и без всяких формальностей уселся рядом с ней на широком диване. Он поприветствовал ее на чистейшем английском языке, спросил, как ее зовут и откуда она приехала. Шейх хотел знать о ней все.

Сью рассказала ему о магазине и о том, что, по ее мнению, пещерная живопись послужит хорошей рекламой для некоторых товаров. Пока они беседовали, а Мэтт, вытянув ноги, сидел на другом диване, босой слуга бесшумно прошел по толстому ковру, принес круглый серебряный поднос со стаканами. Затем на тележке привез серебряный чайник, сахар, чай, мяту и на их глазах приготовил чай.

Нельзя сказать, чтобы Сью пришелся по вкусу светло-коричневый напиток, особенно если учесть, что по традиции пили его из стаканов. Обжигая пальцы, она, конечно, выпила. О том, чтобы отказаться, не могло быть и речи.

В тот момент, когда Сью поставила стакан, тихо посмеиваясь вместе с шейхом над каким-то его замечанием, занавеска опять отодвинулась, и в комнату вошел молодой человек с сердитым лицом. Он вошел уверенной походкой и выпалил целую тираду по-арабски, прежде чем увидел сидящих на диване гостей. На мгновение молодой человек остановился. Затем снова рванулся вперед, и взгляд его темных карих глаз остановился на Сью. От прежнего хмурого выражения лица не осталось и следа.

— Мой сын, — представил его шейх, словно извиняясь за вторжение, и объяснил: — Ахмед сердится на меня, потому что я запретил ему сегодня идти на охоту.

Сью поняла, что речь идет об охоте на газелей, и порадовалась, что бедные животные останутся живы. Она посмотрела на сына шейха. Ему лет двадцать пять, он совершенно не похож на отца, одет в безупречно сшитый костюм из блестящего шелка, рубашку с галстуком, должно быть, все очень дорогое.

Мэтт встал молодому человеку навстречу, дружески пожал ему руку, но тот не сводил глаз с Сью. При первой возможности он сел рядом с ней и лениво обратился к отцу на безупречном английском:

— Меня не предупредили, что у тебя гости!

Старый шейх терпеливо объяснил сыну причину визита Мэтта и Сью. Прежде чем он кончил, Ахмед заявил, что Сью должна скопировать рисунки. Похоже, ее светлые волосы и лиловые глаза сделали свое дело. Он принялся рассказывать ей о своей учебе в Англии и Париже с явным желанием понравиться. Сью слушала вполуха, стараясь уловить разговор шейха с Мэттом о геологических изысканиях в этих краях.

Стараясь завладеть ее безраздельным вниманием, Ахмед взял ее за руку и, подняв с дивана, пригласил:

— Пойдемте, я покажу вам наш сад!

Когда, держась за руки, они шли по залу, Сью почувствовала на себе взгляд Мэтта. Перед высоким, широко открытым окном Ахмед указал на сад, поражающий своей красотой и дизайном. Всяческие деревья, от тропических до лиственных, затеняли ухоженные дорожки, по сторонам которых били фонтаны и музыкально журчали ручейки. Под солнцем сверкали красные пятна зарослей герани, а над водой склонялись чашеобразные цветки гибискуса.