— Не все из нас смогут туда отправиться, — возразил сэр Чедвик.

— Но почему? — удивилась Эбби.

Вынув из кармана кожаный мешочек, сэр Чедвик потряс им в воздухе.

— Ледяной Пыли осталось совсем чуть-чуть, — произнес он. — Поэтому нам следует расходовать ее крайне экономно. Кроме того, есть еще одно препятствие.

— Какое? — спросил Спайк.

Магистр устало опустился в кресло.

— Я должен пойти с вами, но… — Он запнулся. — Просто я отнюдь не уверен, что в мире найдется хотя бы один человек, который достаточно сильно меня любит.

— Ни один? — переспросила Эбби сочувствующе.

Сэр Чедвик печально кивнул.

— Понимаете, у меня никогда не хватало времени на романтические отношения. Вечно был занят в театре… Да и должность главы чародеев света оставляла мне не слишком много свободных минут…

В воздухе повисла тишина. Все уставились в пол. Хильда тихонько кашлянула. Эбби взглянула на нее и увидела, что лицо девушки пылает.

— Я люблю вас, магистр, — чуть слышно произнесла она.

— Видите ли, дитя. Восхищение и любовь — не одно и то же, — покачал головой сэр Чедвик.

— Нет. — Голос Хильды теперь звучал громче. — Я на самом деле вас люблю!

Сэр Чедвик стоял как громом пораженный.

— Но как же возраст… Вы такая юная, а мне… Гм, я…

— По меркам чародеев света вам тридцать два года, магистр, — неожиданно твердо возразила Хильда. — Выходит, вы старше меня всего на семь лет! А это очень счастливое число.

Магистр явно находился в замешательстве.

— Вы уверены? — спросил он.

Хильда вздохнула.

— Вы так долго и с таким успехом играли короля Лира, что привыкли ощущать себя старше, чем на самом деле. Поэтому я всегда так настаивала на постановке «Ромео и Джульетты». Ромео было всего восемнадцать. Это уменьшило бы ваш внутренний возраст.

— Но не стал бы я тогда слишком молод для вас?

— Нет, если бы я играла Джульетту, — ответила Хильда. — Ей было только четырнадцать.

— Неужели вы действительно любите меня?

— Конечно!

Сэр Чедвик нежно взял ее руку и поцеловал:

— Моя Джульетта!

— Надеюсь, их признания не затянутся, — громким шепотом обратился Спайк к Эбби. — Любопытно, сколько по-нашему длится год светлых чародеев?

Сэр Чедвик повернулся к мальчику:

— Один наш год равняется двадцати годам обычного человека.

Ахнув от удивления, Эбби быстро — с арифметикой у нее не возникало проблем — прикинула в уме возраст магистра:

— Так значит, вам уже шестьсот сорок лет!

— Вы совершенно правы, — ответил сэр Чедвик и, повернувшись к Спайку, добавил. — И вы тоже правы, молодой человек. Когда речь идет о долге, личные дела уходят на второй план. Нам с вами предстоит серьезное дело.

— Серьезные дела мне больше всего по душе, — заявил Спайк.

Сэр Чедвик отошел от камина.

— Хильда, дитя мое! То есть я хотел сказать, любовь моя. Приготовьте нити фей для меня, Эбби и Спайка. А также нить для капитана Старлайта. Она понадобится, когда мы его найдем. Прикрепите его нить к чему-нибудь небольшому, что можно было бы положить в карман.

Стараясь привлечь внимание, Бенбоу издал негромкий крик.

— Прошу прощения. Для Бенбоу, разумеется, тоже, — добавил сэр Чедвик.

— Что такое нити фей? — полюбопытствовала Эбби.

Магистр обернулся к ней:

— Эти нити изготавливаются из мельчайших частичек Ледяной Пыли. И могут растягиваться до бесконечности. Чудесная вещь! Как гласит старинная пословица, увидеть их могут только феи.

— Тонкие, как паутинка?

— Гораздо тоньше, — ответил магистр, небрежно облокотившись о бюст Наполеона. — Кроме того, изготовлять их чрезвычайно сложно. У людей они, как правило, выходят слишком толстыми.

— А зачем они нам? — спросила Эбби.

Прежде чем ответить, сэр Чедвик побарабанил пальцами по макушке императора.

— Мы привяжем их к себе, — пояснил он, — и если захотим вернуться домой, просто вспомним о ком-нибудь, кто нас любит, и нити тотчас вытянут нас в безопасное место.

— Но зачем?..

— Потерянная страна находится не в нашем мире, — объяснил сэр Чедвик. — Это место, куда попадают все потерянные вещи. Оказавшись среди них, мы можем потеряться и сами.

— Что-то я не совсем понимаю… — протянула Эбби.

На мгновение сэр Чедвик задумался.

— Была ли у вас когда-нибудь игрушка, которой вы долго не играли, а потом, как ни старались, не смогли найти?

— Была, — подумав, ответила Эбби.

Поднявшись с места, сэр Чедвик развел руками.

— Так вот, — продолжал он, — по всей вероятности, она сейчас находится в Потерянной стране. У каждого из нас были вещи, которые там оказались. Но как я уже сказал — она находится в другом мире. Поэтому, отправляясь туда, необходимо привязывать себя к дому. Иначе мы не сможем вернуться.

— Кажется, я поняла, — сказала Эбби, хотя вид у нее оставался по-прежнему озадаченным.

— А я нет, — вмешался Спайк. — Не припомню, чтобы я что-нибудь терял. Да мне и терять-то было нечего, честно говоря.

Сэр Чедвик задумчиво кивнул.

— Да, мой мальчик, — произнес он. — В твоем случае могут возникнуть непредвиденные осложнения. Принимая эти факты во внимание, я думаю, тебе лучше остаться здесь.

— Но я совсем не боюсь идти с вами, — возразил Спайк.

— Знаю, знаю, — ответил сэр Чедвик, предостерегающе поднимая руку. — Но можешь подвергнуть опасности остальных. А ты ведь не хочешь этого, не так ли?

— Ни в коем случае, — подтвердил Спайк, с явной неохотой поддаваясь на уговоры сэра Чедвика.

Пока Хильда работала над нитями, Эбби практиковалась — насвистывала мелодию, которая делала ее невидимой. Сэр Чедвик дремал в кресле у камина. Бенбоу, спрятав голову под крыло, тоже прикорнул на бюсте Наполеона.

Наконец Хильда встала и, протянув четыре кольца, сказала:

— Все готово! Свои нити наденьте сразу. А ту, что предназначена для капитана Старлайта, вы, магистр, на всякий случай хорошенько спрячьте во внутренний карман своего денежного костюма, чтобы не потерять. Только не забудьте надеть колечко ему на палец, когда отыщете его!

Бенбоу протянул лапу, и Хильда нацепила на нее скрученное из нити кольцо. Остальные она вручила Эбби и сэру Чедвику.

— Отличная работа, — удовлетворенно констатировал магистр, разглядывая палец с кольцом. — Почти ничего не заметно!