Мысли в голове отчаявшегося детектива сменяли друг друга невероятным калейдоскопом. Но самыми яркими и крепко засевшими в разуме мыслями, были мысли о Вергилии. Что она пережила? Как с ней обращались? И самое главное как же её спасти? Образ испуганной девушки с заплаканными глазами прочно засел в голове Фальтуса и он твёрдо решил во что бы то ни стало покончить с этим безумием.

Фальтус не находил себе места. Он носился по своему номеру, что был значительно меньше и проще предыдущего. Носился из угла в угол, словно тигр в клетке. Голова раскалывалась от обилия мыслей. Тревога тисками сдавливала сердце, от чего снова и снова усиливалась сжимающая боль за грудиной. На этот раз невыносимая боль никак не проходила, а лишь ненадолго стихала. Стихала, но затем вновь возвращалась, то и дело, простреливая в левую руку. Это не на шутку пугало детектива, погружая в невольно навязанные мысли о смерти. Ночь была невообразимо долгой. Коротать время в одиночестве, без возможности обсудить недавние события было невыносимо тяжело. Да, ему хотелось выговориться, хотелось выругаться, но Николая, который бы выслушал его, рядом не было. Фальтус не знал покоя, нервно измеряя шагами комнатушку.

Он думал о Вергилии, мечтая вновь её увидеть. Думал о разговоре Асмодея с Бальтазаром. Их спор лучше всего доказывал правдивость слов Змея. Удивительно, что всем нужен этот безумный Сетт. Каждая ниточка, каждый путь ведёт к нему.

— Что же, если всё проанализировать, то нет ничего плохого в том, чтобы помочь Змею найти того, кого он ищет. Я же уже сотрудничал со стихоплётом, почему бы мне не помочь и этому парню? — усевшись на небольшую но аккуратную кровать, размышлял Фальтус.

Сейчас он чуть успокоился, и давящая боль за грудиной отступила, оставив измученного детектива в покое.

Тусклый свет прикроватной лампы слабо освещал небольшую комнатушку. За занавешенным плотными шторами окном царила поздняя ночь. Фальтус неподвижно сидел на кровати, уставившись в шкаф. Он размышлял о своей дальнейшей судьбе, как вдруг дверь его номера распахнулась. В номер вошёл желтоглазый юноша. На появление гостя детектив никак не отреагировал. Он устал бояться. Что проку в страхе?

Асмодей взял стоящий у стены стул и поставил его ближе к кровати, затем уселся на него, вальяжно закинув ногу на ногу. Несколько секунд он ничего не говорил, словно ожидая, что напуганный человек заговорит первым. Но этого не произошло. Человек не был напуган и говорить не желал.

— Бес-с-смыслица. Наша с-с-сора бес-с-смыслица. Я желаю того же, чего и ты, — вкрадчивым, шипящим голосом начал ангел.

— Уверен? Я желаю истребить весь ваш род, — злобно взглянув в жёлтые глаза, ответил Фальтус.

Взгляд детектива был стойким, строгим, злым и совершенно лишенным страха и сомнений. Фальтус уже не боялся за свою жизнь, он боялся лишь за жизнь своей Вергилии.

— Нетс-с-с… Я не об этом, — несколько растерянно произнёс Асмодей, поправив рукой упавшие на лоб кудряшки.

Совершенно точно, что Великий Змей был обескуражен дерзостью и смелостью сидящего перед ним человека. Человека загнанного в угол и связанного оковами безысходности. Но как не парадоксально, чем меньше у Фальтуса было того, что он мог потерять, тем безрассуднее и злее он становился. Сейчас же, единственное что отделяло его от бездны безумия и самоуничтожения, была Вергилия. И Асмодей понимал это лучше чем кто либо другой. Он проецировал их чувства на себя, невольно вспоминая Габриэллу. Он знал, что чувства способны на многое. Способны создавать и подстёгивать к сотворению. Способны разрушать и подталкивать к аннигиляции. Да, сейчас эти чувства сдерживают Фальтуса, но что будет если он всё таки потеряет Вергилию? Он изменится навсегда, как изменился и сам Асмодей.

— Ты хочешь убить Сетта? Ладно, я помогу тебе найти его. Но взамен хочу, что бы ты вернул Вергилию домой. Вергилию и Карновского. Уверяю, они будут молчать. Ты правильно заметил, я тоже выслеживал Сетта. Поскольку целая армия ангелов, это недопустимо. Это никак не могло остаться без внимания тринадцатого отдела. Афелий помог мне, но я помог ему куда больше. Я сообщил ему, где именно искать Сетта. И сообщу тебе, если ты выполнишь условия нашего договора, — закончив, Фальтус привычным движением взглянул на свои часы. Три часа ночи. Время неумолимо движется к утру. Секунда за секундой, минута за минутой.

— Хорошо. Я сделаю это. Ты храбрый человек, Фальтус. Мне это нравится. — Асмодей вынул из внутреннего кармана своего пиджака квадратную деревянную коробочку и протянул собеседнику.

— Что это? — не понял Фальтус, взяв в руки коробочку, выполненную из красного дерева и украшенную вензелями из позолоченного металла.

— Подарок. Я думал наш ужин пройдёт в более тёплой и дружеской обстановке. Хотел вручить тебе это там, но всё пошло не по плану. Придурок Бальтазар всё испортил, — раздосадовано сообщил ангел, активно жестикулируя руками. Создавалось впечатление, словно он оправдывается или извиняется.

Открыв коробочку, Фальтус в растерянности приподнял брови. На бархатной подушечке лежали неимоверно дорогие наручные часы премиальной марки. Стрелки и корпус часов, ровно, как и браслет, были выполнены из золота. А на циферблате красовался филигранно сделанный символ Уробороса. Змея, глаза которой блестели изумрудами, кусала собственный хвост. Часы были настоящим произведением искусства и завораживали своим совершенством.

— Хочешь пометить меня как свою собачку? Хочешь, чтобы я носил на руке твой символ? — усмехнулся Фальтус, тряся дорогими часами.

— Это подарок и ничего больше. Не стоит искать в этом глубокий смысл, друг мой. — Асмодей улыбался своими синеватыми губами, не спуская глаз с детектива.

— Ладно, подарок значит подарок, — секунду помедлив, ответил Фальтус, снимая с запястья свои старые часы и примеряя новые.

Часы были непривычно тяжёлыми, но смотрелись на руке детектива просто превосходно.

— Вернёмся к Сетту, — вкрадчиво промурлыкал змееглазый юноша.

— Да. Мы считаем, что он в Китае. В твердыне № 647, что в Цзеяне, провинция Гуандун. Афелий уже отправился туда, — заворожено разглядывая дорогой подарок, ответил Фальтус.

— Это точно? — переспросил Асмодей, с подозрением щуря свои жёлтые глаза.

— Это зацепка. Не могу гарантировать на сто процентов, но другого ничего нет. Мы нашли штамп гарнизонной маркировки на подкладке штанов убитого в подворотнях ангела. Того ангела, которому твои головорезы вырвали сердце, насколько я понимаю, — встав с кровати, Фальтус направился к окну. Отодвинув шторы, он принялся любоваться прекрасным видом на ночной Церта-Сити.

— Так вот оно что. Значит, разгадка всё это время была так близко, — задумчиво покачав головой, прошипел Асмодей.

— Ты узнал что хотел. Теперь пришло время сдержать своё слово, — суровым голосом произнёс Фальтус, продолжая любоваться прекрасным видом.

— Конечно. Я освобожу твоих друзей. Но не тебя. Ты и твой компаньон отправитесь с моими людьми на разведку. — Асмодей поднялся со стула и неспешным шагом направился в сторону выхода.