Для начала она решила посетить церковь Святого Луки.

Оливия дернула стояночный тормоз и посмотрела через лобовое стекло на церковь. Та оказалась больше, чем она ожидала, побеленное здание с арочными цветными окнами, одиночным шпилем и колокольней, отделенной от остальной церкви и поднимающейся к серому, покрытому облаками небу. Она выбрала церковь Святого Луки из-за ее близости к Французскому кварталу. Недалеко от эспланады, двухсотлетний оплот католической веры был ближайшей церковью к месту преступления. Казалось логичным начать поиски священника-убийцы именно с нее.

– Задание для дурочки, – сказала она себе, вылезая из пикапа и затягивая туже пояс пальто. Она надеялась, что в церкви можно будет найти брошюры с информацией о ее священниках, служащих и, как она надеялась что-нибудь о других церквях в городе.

Была суббота. В вестибюле никого не было. Она толкнула парадные двери, и они с легкостью распахнулись. Внутри здание было просторным и в то же время манящим. Потолок находился на расстоянии двух этажей над кафельным полом и был украшен разноцветными мозаиками в золотых рамках. Неф был освещен тусклыми лампами и дюжинами свечей, их пламя мерцало на фоне грубых каменных стен. Большая часть темных скамей была пуста, внутри было лишь несколько набожных людей.

Оливия остановилась, чтобы посмотреть на алтарь, и что-то почувствовала. Необходимость. Настоятельную необходимость верить. Она никогда не отличалась особой религиозностью, но ходила на мессы, побуждаемая словами бабушки: «Если на тебя сваливается много бед, – говорила бабушка, сжимая руку Оливии, – значит, пришло время поговорить с богом. Посетить его дом».

Однако она пришла сюда не молиться, а выведывать.

Она быстро перекрестилась и приступила к поискам стойки с информацией о том, когда будут проводиться службы. Если она не найдет здесь то, что нужно, тогда она отправится в собор Святого Луи возле Джексон-сквер. Он был самым старым и знаменитым в городе и находился неподалеку от магазина, где она работала. Если и там не повезет, придется прибегнуть к помощи Интернета.

Отец Маккларен наблюдал, как женщина поспешила в вестибюль, и почувствовал запретную эмоцию, которую быстро подавил. Ее вьющиеся волосы были влажными и растрепанными, лицо красным, совершенной формы губы недовольно надуты. Она перекрестилась, словно была чем-то обеспокоена. Казалось, она совсем не такая, как прихожане, ежедневно посещающие церковь. Даже в полумраке он заметил, что ее глаза не обычного золотого цвета и что она покусывает надутую нижнюю губу. Судя по всему, она что-то искала. Или кого-то.

Еще одна заблудшая душа, которая нашла время остановиться, чтобы поставить подпись в гостевом журнале, который он и отец О'Хара держали возле парадного входа.

– Я могу вам помочь? – спросил он, приблизившись.

– Я бы, наверное, хотела поговорить со священником. – Она слегка запыхалась, и он заметил несколько веснушек у нее на переносице.

– Наверное?

– Да. Нет. В смысле, я уверена, что хочу. – Она казалась немного растерянной, но он к этому привык.

– Я священник, – произнес он, и она посмотрела на него так, словно он пригласил ее в бар или заявил, что прилетел с другой планеты. – Правда. Отец Джеймс Маккларен.

Очевидно, она была не из его паствы.

– О. – Она нахмурила брови и все еще колебалась, почти как если бы он сообщил ей страшную новость. Странно. – Мне казалось, что нельзя ходить в джинсах в церкви, – пояснила она, все еще смотря на него – как? С подозрением?

– Вероятно, это не очень удачная идея, – признал он, показывая на выцветшие джинсы, – но я просто решил побыстрее дойти до портика. Я не думал, что кто-нибудь подловит меня, и уверен, что бог не возражает.

Она подняла бровь. Очевидно, он был не тем, кого она искала. Но, с другой стороны, на это и не стоило слишком надеяться.

– Вы пришли обрести мир и душевное спокойствие? – спросил он, показывая на исповедальни возле алтаря. – Отец О'Хара сейчас официально на службе, и я могу пригласить его для вас.

– Нет, – внезапно сказала она. – Я здесь не для того, чтобы исповедоваться. Мне просто нужно поговорить... с кем-нибудь. – Она устремила на него пристальный взгляд. Ее глаза над высокими скулами были цвета виски и окружены густыми, темными ресницами. Она была, в конечном счете, роскошной женщиной. Женщины были его проклятьем. Особенно красивые.

– Я могла бы с вами поговорить? – спросила она, по-видимому, преодолев немного свою скрытность. – Я имею в виду, когда у вас найдется минутка.

– Можно и сейчас. Что вы хотите сказать? – Он старался думать, что, согласившись на ее предложение, он последовал своему призванию, соглашению с богом и церковью, хотя в глубине души он знал, что была и другая причина, не столь возвышенная. – Я не так уж спешу. – Он осторожно прикоснулся к ее плечу и показал в направлении внутреннего двора. – Мы можем поговорить сейчас, если вы смиритесь с тем, что я выступаю в роли разнорабочего. Возникла проблема в одной из водосточных труб, а рабочий слег с гриппом. Одну минутку.

Оливия решила довериться ему, несмотря на то, что немного нервничала. Разве она не видела, как физически развитый священник убивал ту бедную женщину?

Ты не можешь относиться с недоверием ко всем священникам спортивного телосложения, которые попадаются тебе на пути. Какова вероятность того, что этот священник был злодеем из твоего видения?

Кроме того, она просто хотела поговорить с кем-нибудь о своем даре и сопутствующем ему бремени. У нее не было ни малейшего намерения рассказывать священнику об убийствах или что она видела, как какой-то представитель духовенства убивает невинную женщину, но она хотела каким-то образом соприкоснуться с церковью, поговорить со служителем бога, установить связь.

Отец Джеймс провел ее мимо последнего ряда скамеек, затем через дверь вывел к портику, окружающему мраморную площадку с фонтаном в центре и мраморной скульптурой Девы Марии с младенцем Иисусом. Дул холодный ветер, и над городом нависли тучи.

– Это займет лишь минуту, – сказал он, отпирая дверь и доставая метлу, перчатки, ведро и лестницу из чулана. Пока она смотрела, убрав с глаз волосы, он поставил лестницу возле угла крыши рядом с водосточной трубой. Надев перчатки, он поднялся по лестнице и вытащил из трубы мокрые листья и мусор. – Грязное дело, – заметил он и засунул ручку метлы в трубу. – Но, с другой стороны, божье дело никогда не оканчивается. – Он опустил на нее взгляд и улыбнулся. Это была отличная улыбка. Белые зубы на фоне квадратной челюсти с щетиной – ну прямо как у ковбоя «Мальборо». Этот парень был уж слишком красив для священника.

Оливия ощутила приступ дежа-вю, словно она уже где-то с ним встречалась. Глупая идея. Этого парня она бы запомнила.

Он закончил возиться с трубой, и она попыталась не обращать внимания на то, как джинсы обтягивают его ягодицы, когда он спускался вниз и складывал лестницу. Что это с ней? Ее либидо, так долго спавшее, внезапно ожило. Несмотря на то, что ей вечно попадались не те мужчины.