Я непроизвольно рассмеялась.

– Смеешься надо мной? – возмутилась подруга.

– Нет. Просто… э-э… в общем… Энни, он великолепен! Веселый, интересный и… и интересуется мной. Ему не скучно было слушать мои идеи относительно обустройства нашего магазина. Это было так… м-м… интересно.

– Сдается мне… что тебе было интересно, – сухо резюмировала она.

Я взяла карандаш и стала нервно крутить в руках.

– Выбирай слова, а то обижусь. Он красив – я говорила об этом? Вид слегка растрепанный, как у Люка Уилсона.[17]Гетеросексуал. Холост. И сегодня вечером у нас свидание.

– Хм. Ну и скорость. Здесь что-то нечисто. У него, случайно, нет неизлечимой болезни?

– Энни!

– Мы ведь в Нью-Йорке! Вчера вечером встретила одинокого красавца нормальной сексуальной ориентации, сегодня уже отправляешься на свидание. А может, у него восемь незаконных отпрысков и он планирует вытянуть из тебя кучу денег на их содержание?

Я едва не уронила карандаш.

– Энни! Можешь ты хоть раз в жизни отбросить свою подозрительность и порадоваться за меня?

Она вздохнула:

– Так и было, когда ты познакомилась с Китом. Помнишь? Впрочем, ладно уж, постараюсь… Порадоваться. Только не забудь – завтра ты встречаешься со мной и Ником; не назначай свиданий со своим расчудесным парнем. Кстати, как его зовут?

– Бен.

– Бен? Забавно… после случая с Ужасным Беном. Ты рассказывала ему?

Карандаш в моих пальцах с треском переломился.

– Ай! Нет, конечно. Ты действительно думаешь, что я готова выложить всю горькую правду о своей профессии красивому парню, с которым едва знакома?

Энни засмеялась:

– Да, ты права. О таких вещах лучше рассказывать внукам в старости. Лулу! Сгрызешь мою сумку от Кейт Спейд – отправишься в приют для бездомных собак! Мне пора бежать, Шейн. Пока.

Я нажала кнопку отбоя и выдернула наушник, исполненная решимости не вставать из-за стола, пока не разберу всю корреспонденцию.

– Шейн, – позвала с порога Солстис, – иди сюда. У нас покупатели.

С другой стороны, письма могли подождать.

Спустя семь часов я старалась как можно дальше забиться в лифт, прижимая к груди поднос, уставленный индийскими блюдами.

– Э-э… Мелисса, не сочтите меня любительницей поныть… Но вы могли хотя бы предупредить, что стройплощадка находится на тридцатом этаже недостроенного небоскреба, – произнесла я истеричным тоном, обычно несвойственным мне.

Мелисса рассмеялась, умудрившись при этом, к моему удивлению, не вывалиться из своего маленького красного платья. Похоже, она со всей серьезностью отнеслась к моей рекомендации одеться сексуально.

– Да ладно, Шейн! Вы что, боитесь высоты?

Глядя сквозь дверной проем лифта, в котором пока еще отсутствовала дверь, на стремительно удалявшуюся улицу, я тупо кивнула:

– Да. Хотя раньше не знала об этом… Ой, мне срочно нужно домой… Погулять с овечкой. Написать завещание. Попросить у Господа прощения за грехи…

Лифт остановился, накренившись и издав причудливый громкий звук, похожий на стон.

– Плохой знак, – ляпнула я. – Лифты не должны стонать и шататься. Ни в коем случае. Если бы я была проверяющей, то…

– Что бы вы сделали? – спросил один из самых симпатичных мужчин, которых я когда-либо видела.

Может, не такой красавчик, как Бен, но, не будь я на волосок от ужасной смерти, могла бы всерьез им заинтересоваться. Смуглый, темноволосый, уверенный в себе, с крепкими мышцами строителя и скуластым лицом… высокий, красивый…

Да. Безумно красивый.

Я не сводила с него глаз, охваченная страхом и вожделением одновременно, и ни слова не могла вымолвить. Мужчина небрежно обнял Мелиссу, поцеловал в щеку… и удивленно взглянул на нее, приподняв бровь:

– Привет, детка. Что ты здесь делаешь? Всегда рад тебя видеть, но у меня через несколько минут важная встреча. Я думал, это они едут на…

– Смертоносном лифте? – пропищала я.

Красавец повернулся и теперь смотрел на меня, так и не опустив бровь. Я пыталась выдавить из себя еще что-нибудь – безрезультатно.

– Помогите… – Единственное слово, наконец, вырвалось из пересохшего горла.

Тони – а это, очевидно, был он, если, конечно, за Мелиссой не бегали целых два итальянских красавца, – улыбнулся, вошел в лифт и взял меня под руку.

– Не бойтесь. Вы, наверное, не привыкли к высоте. В такой ситуации лифт может вызвать ужас. Шагайте вот сюда, на пол. Смотрите – пол твердый…

Он попытался вывести меня из лифта. Я испуганно озиралась, потом согласилась, нерешительно делая шаг вперед:

– Да, пол твердый… Правда, стен нет. А я согласна находиться в здании лишь при условии, что у пего есть стены. Тем более на тридцатом этаже… Черт… – Едва не уронив поднос, я судорожно вцепилась в руку Мелиссы. – Стены, стены… Где стены?!

Я старалась не обращать внимания на голый цементный пол и валявшиеся повсюду доски и брезент. И на тряпки, развевавшиеся на ветру, который дул оттуда, где теоретически должны были быть стены.

Дыхание участилось.

Мелисса, хоть и улыбалась, тоже была немного напряжена.

Еще бы! Сложно оставаться спокойной, когда находишься на тридцатом этаже, а вокруг пустота.

– Тони, это девушка из ресторана, – громко сообщила моя клиентка, взглядом указывая на меня. – Она накроет стол для нашего праздничного ужина и тут же уйдет.

– Что? – спросила я, неохотно следуя за Мелиссой, которая тащила меня на середину комнаты, уводя от Тони на середину площадки без стен.

– Теперь ясно что пять тысяч – вполне разумная цена. Это даже дешево. – пробормотала я.

– Послушайте, Шейн, извините, что так вышло, но вам придется преодолеть в себе страх высоты. – прошипела Мелисса. – Племянница сестры моей бабушки сказала, что в ближайшие выходные Тони едет в ювелирный магазин «Фальзони». Понимаете, что это значит?

Я попыталась угадать, отрешенно глядя на нее:

– Что члены вашей семьи очень болтливы?

Она легонько дернула меня за локоть.

– Нет, это значит, что сегодняшнее мероприятие должно увенчаться успехом. Иначе конец всему.

Каша, образовавшаяся от испуга в моем мозгу, вдруг улеглась. И я задумалась, что могло для меня означать слово «конец».