Сергей, не глядя, запустил руку в карман и сунул ему две пятидесятирублевки.

- Проваливай!

Стиснув купюры в кулаке, нищий поспешно ретировался. Словно боялся, что его догонят и отберут деньги.

- Есть проблема, - сказал Леха. - Шерхана завалили. Кто будет платить?

- Осталась шерханова кодла - Вано и прочие, - сказал Серый. - Они заплатят... Кто здесь живет?

Лёха наморщил лоб и поскрёб в затылке.

- Стой, не гони лошадей.... Во-о-он в том доме гостинку снимают два брата. Их фамилия Вавиловы. Вчера их на двадцать тонн баксов выставили.

- Вавиловы - это кто?

- Да лохи!

- А кто выставил?

- Кисляк.

- Чем они занимаются?

- Металлоломом. Скупают и перепродают прибалтам. Те толкают в Польшу.

- Крыша есть?

- А как же, есть. Кисляк.

Серый хмыкнул.

- Знакомые номера... Молодец Васька, красиво работает. Далеко пойдет, если милиция не остановит... Ну, показывай, где они живут.

***

Следователь прокуратуры внимательно слушал, что ему рассказывал Василий Пикуль. Он перебил только один раз:

- Погоди... А этот Дымок и Рябой каким боком касаются "Щита"?

- Дымок, он же - Алексей Михайлович Дымов, приятель Дынникова, охранника из "Щита". В свою очередь Рябой - Константин Иванович Корнеев - приятель Дымка.

- Кто же на следующий день после ограбления побежит тратить деньги?!

- Дурак. Или отморозок, уверенный в своей безнаказанности.

- Как рабочую версию, конечно, принять можно…

Наремба помолчал немного, куря сигарету.

- Да, что-то в этом есть. Дынникова надо взять в разработку... А пригласи-ка мне его на допрос. После обеда. На десерт, так сказать.

***

Начальник департамента по защите свободы слова Леонид Федорович Мужчинкин за утро имел несколько телефонных звонков, в которых ему жаловались на корреспондента Станислава Полонского.

Один звонок был от давнишней знакомой, замредактора областной газеты Аллы Чкаловой, другой - от руководителя пресс-службы областного ГУВД Александра Бурцова.

Фактически оба звонка носили характер доноса.

Чкалова, позвонившая якобы для того, чтобы пообщаться, в разговоре пожаловалась на корреспондента Полонского. Дескать, он неуправляем, проводит в своих материалах антиправительственную линию, у него даже в самой поверхностной заметке обязательно содержится фига...

- Так какие проблемы? - Леонид Николаевич пожал плечами. - Если автор не вписывается или перестал вписываться в концепцию газеты, на работу берут другого...

- Очень не хочется расставаться, - сказала Алла Ивановна. - Понимаешь, Леня, он, собака, пишет хорошо. Хватка есть, свой стиль... Уйдет в другую газету - и там примется за старое.

- Что поделать, - философски заметил старший товарищ. - Дай ему еще один шанс. Не возьмется за ум, гони.

Бурцов был более официален. Он сообщил, что сегодня утром, на планёрке в ГУВД, было принято решение лишить аккредитации корреспондента областной газеты Станислава Полонского. Учитывая, что Полонский имеет репутацию типа неуживчивого, скандального, вонючего, который наверняка будет жаловаться во все инстанции, он, Бурцов, считает своим долгом поставить в известность, что лишение аккредитации не имеет никакого отношения к зажиму свободы слова. Полонский опубликовал в газете "Панорама" статью, несогласованную с ГУВД, и тем самым поставил под угрозу срыва расследование уголовного дела, взятого под контроль генпрокуратурой...

- Кто я такой, чтобы обсуждать решения ГУВД? - заметил Мужчинкин с демократическими интонациями в голосе. - Если вас интересует мое частное мнение, то методы работы Полонского - это форменное безобразие, нарушение журналистской этики... Вы далеко не первый, кто жалуется на Полонского... В общем, действуйте, как считаете целесообразным.

- Спасибо, Леонид Николаевич.

- Копию отказа от сотрудничества с Полонским занесите мне. Если есть приказ по ГУВД - тоже.

- Обязательно.

Положив трубку, Мужчинкин достал из верхнего ящика список неблагонадежных журналистов, составляемый ежеквартально на основе анализа газетных публикаций. Отыскав "С. А. Полонского", поставил жирную галочку.

Таких галочек уже было три.

Список Леонид Николаевич поместил обратно, в ящик, подошел к шкафу и достал с верхней полки пухлый скоросшиватель. На скоросшивателе крупными буквами было выведено:

Полонский Станислав Алексеевич

Интервью с Михеем получилось большое. По форме оно больше походило на очерк, рисующий криминальный облик Ростова, с вкраплениями прямой речи.

Название долго не приходило в голову. Наконец, Стасик отстучал первое попавшееся - "Криминальный Ростов: взгляд с той стороны" (не понравится - пусть сами придумывают...), распечатал и направился в секретариат.

Игорь курил, стоя у окна. Юльки не было.

- А, это ты... - сказал Игорь. - Привет. - Тут он увидел непривычно толстую рукопись. - Рассказ написал для субботнего номера?

- Очерк.

Продолжая курить, Игорь стал читать. После третьего абзаца повернулся к Стасику:

- Ты правда встречался с Михеем?

- Правда.

Игорь сел за стол и продолжал читать, нервно куря. Когда сигарета догорела до фильтра, от бычка запалил новую. Дочитав до конца, аккуратно поправил страницы и сказал:

- Подари мне копию. С автографом. Буду хранить вечно и показывать стажерам журфака.

- Опубликовать это, значит, невозможно?

- Конечно. Но материал очень хорош. Я всегда говорил и буду говорить, что сейчас ты лучший репортер Ростова… Кстати, сходка действительно была. Говорят, что после нее группировку, приехавшую из Миллерова, вырезали. Наркотиками будет заниматься некий Луноход.

- Не знаю такого.

- Скоро, значит, узнаешь...

- Я напишу врезку "От редакции", - пообещал Стасик.

- Напиши. И копию статьи - мне. Не забудешь?

- Я тебе лучше публикацию подарю. С автографом.

- Вряд ли это произойдет при моей жизни...

- Ну это мы еще посмотрим.

Вернувшись в кабинет, Стасик поздоровался с раскосой Ларкой (она только пришла) и, не садясь, позвонил в РУБОП. Начальника на месте не было, замначальника - тоже. Если, конечно, они не избегали его, узнав, что их спрашивает опальный Станислав Полонский из областной газеты...