Он провел ладонью по волосам и сел на траву.

— Будем считать, что ты недооценивал силу своего очарования, Винни. И не надо каяться, ошибку допустила я. Ведь ты всегда был предельно откровенен со мной.

Как ни странно, даже в этот момент, осознавая, что он собирается порвать с ней, Винни сгорал от желания обнять и расцеловать Норин. Не в силах скрывать горькую правду, он выпалил, глядя ей в глаза:

— Вчера я летал в Чикаго, чтобы положить цветы на могилы жены и дочери.

У Норин даже рот открылся от удивления. Этого она услышать никак не ожидала.

— Что? — Она шагнула к нему, забыв обиду.

— Вчера исполнилось ровно два года, как они погибли.

— Ох, Винни! Как же это случилось?

Норин порывалась утешить его, но не решалась, чувствуя, что ему не нужны ни соболезнование, ни жалость.

Он тяжело вздохнул, и на Норин пахнуло могильным холодом.

— В тот день мы с Валери поссорились из-за какого-то пустяка. Такое и раньше нередко бывало между нами. Мою жену бесило, что я задерживаюсь на работе и уделяю семье мало внимания. А мне в то время нужно было подготовиться к одному крупному судебному процессу, чрезвычайно важному для всей моей карьеры. И я не мог понять, почему Валери с этим не считается.

Винни нахмурился и глубоко вздохнул, словно бы собираясь с мыслями и силами, прежде чем продолжить.

— Когда настало время ложиться спать, — наконец заговорил он, — мы так переругались, что я лег внизу на диване, не желая подниматься к Валери в спальню. Дочь уснула в своей комнате наверху.

Винни закрыл глаза, лицо его побледнело, подбородок задрожал.

Норин с трудом сдерживалась, чтобы не приказать ему замолчать и не мучить себя воспоминаниями из-за их дурацкого свидания.

— Экспертиза установила, что пожар вспыхнул из-за плохой электропроводки в перекрытиях... Пожарные спасли только меня, а они погибли, — задрав голову к небу, срывающимся голосом произнес Винни.

Норин подавила желание обнять его и спросила:

— И после этого ты решил сменить профессию?

— Я видел, как самоотверженно работают пожарные, — кивнул Винни. — Они сделали все возможное, чтобы добраться до Валери и Мелани. Нужно было видеть лица этих бесстрашных людей, когда они потерпели неудачу... Сколько скорби и душевной боли я прочел в их глазах, сколько печали!

Не совладав с собой, Норин обняла его за плечи и воскликнула:

— Почему же ты не рассказал мне обо всем этом раньше, Винни?

Теперь многое объяснилось: и тени, мелькающие порой в его взгляде, и наигранное легкомыслие.

— Я не хотел, чтобы меня жалели. Все это в прошлом, так зачем же лишний раз его ворошить?

Норин подумала, что он прав: эта трагедия осталась в его прошлом. Как Джесси — в ее былой жизни. И хотя гибель семьи Винни несопоставима с изменами Джесси, итог у них общий. Она чувствовала себя преданной мужем, Винни — жестокой судьбой. Оба они разучились верить, боясь обжечься вновь.

Однако встреча с Винни помогла Норин понять, что ее жизнь не закончилась. Ей вновь захотелось и верить, и любить. Так, может, и в его душе назревает потребность в этих чувствах? И нужно только помочь ему скорее осознать, что счастье дается человеку не один раз в жизни?

Они замолчали, погрузившись в раздумья. Рука Норин лежала у Винни на плече. Она терпеливо ждала, когда же он разберется в своих мыслях и ощущениях и отделит настоящее от прошлого.

— Пожалуй, я лучше пойду, — сдавленно сказал он, не двигаясь, однако, с места.

— Тебе не нужно отсюда уходить! Можешь остаться, пообедать с нами и даже переночевать, — предложила Норин.

Он обернулся и посмотрел на нее с удивлением.

Она покраснела, но не отвела взгляд.

— Вы это говорите вполне серьезно, Норин Симмонс?

— Да, — ответила она, краснея еще гуще.

Услышанное совершенно не повлияло на ее чувства, более того, Норин полюбила Винни еще сильнее, узнав о постигшем его горе. И ей не верилось, что он равнодушен к ней.

— Ты говорил, что мне пора вернуться к жизни. И я хочу вернуться в нее вместе с тобой...

Она испуганно умолкла, заметив, как исказилось его лицо.

Винни резко встал и рывком поднял с земли Норин.

— Я не могу! Не могу больше тебя видеть, — с горечью глядя ей в глаза, выдохнул он. — Не могу быть рядом с тобой. Если можешь, прости меня за то, что я позволил нашим отношениям зайти так далеко. Я не тот мужчина, который тебе нужен. Я не могу больше рисковать. И не способен любить!

Он нежно коснулся ее щеки, уронил руки и, повернувшись, ушел.

Норин провожала его взглядом, пока слезы не полились ручьем. Она думала, что знает все способы, какими можно разбить сердце. Оказалось, что это не так. Винни продемонстрировал ей новый метод, и Норин сомневалась, что сумеет перенести этот удар.

В следующую пятницу в шесть вечера в пожарной части прозвучал сигнал тревоги. Не прошло и нескольких минут, как дежурная группа уже мчалась на машине к месту пожара — горел жилой дом на углу Третьей и Дубовой улиц.

В этот день Винни не работал, однако находился в управлении. После разрыва с Норин он не возвращался домой, не зная, как убить свободное время.

У него не возникало желания познакомиться с другой женщиной. Он знал, что апатия продлится еще долго. Образ Валери стоял у него перед глазами несколько месяцев после ее гибели.

Теперь все повторялось.

Диспетчер объявил, что вызывает всех свободных пожарных на помощь выехавшей группе. Не долго думая, Винни сорвался с места, натянул форму и, включив мигалку и сирену, помчался на автомобиле догонять специальную машину.

Он почувствовал резкий характерный запах гари за квартал от места происшествия. Черный столб дыма устремлялся к небу, расползался удушливыми клубами по улицам. Винни крепче сжал вспотевшими ладонями руль. Пламя охватило жилой дом, смертельная опасность нависла над жизнью десятков людей.

Припарковав машину на безопасном расстоянии, Винни побежал к горевшему дому. Собравшаяся на улице толпа мешала пожарной машине подъехать к нему поближе. Непрерывно подавая сигналы тревоги, Красная Толстуха медленно, словно черепаха, подползала к объятому огнем зданию.

— Моя крошка! — кричала женщина, обливаясь слезами. — Умоляю, спасите моего маленького Бенни! Он остался там, на втором этаже! Помогите же ему, ради Бога! Умоляю вас, люди!

Взгляд ее упал на Винни — и все отчаяние, все горе этой женщины моментально передалось ему. Он живо вспомнил, как сам когда-то взывал о помощи, кричал что было сил, задыхаясь в дыму.

Винни побежал ко входу в полыхающее здание.

— Пасторелли! Подожди! Стой! — услышал он окрик начальника, но не остановился. Он думал только о том, как ему спасти маленького Бенни. Вестибюль утонул в черном дыму. Но Винни все же разглядел ступени лестницы слева от лифта. Нестерпимый жар охватил его на втором этаже, едва он туда поднялся. Проклиная себя за то, что кинулся в этот ад без специального снаряжения, Винни старался не делать глубоких вдохов. С каждым шагом дым становился все гуще и ядовитее, Винни почти ничего не видел. Войдя в квартиру, он закричал: