– Там лодки, милорд, – сказал Катанджи, щурясь в лучах закатного солнца.

Лодки были слишком далеко для того, чтобы ими можно было воспользоваться, но предводитель должен поддерживать дух тех, кто идет за ним. Уолли многозначительно посмотрел на рыжую косичку Ннанджи.

– Отведем твоего брата к пристани и немного им помашем, – предложил он.

– В качестве места для лагеря вряд ли можно было найти что-либо лучше, чем этот каньон. У подножия утеса, действительно, плескались пруды с теплой водой. Заброшенные хижины заросли крапивой, но вокруг было достаточно травы, где можно было разбить палатки, которые были у искателей приключений с собой, и можно было развести костер, не опасаясь быть увиденным. Свежей воды также было вдоволь, и при необходимости здесь можно было найти укрытие от ветра.

Однако добраться туда было непросто. Потребовался еще час для того, чтобы благополучно доставить людей, груз и лошадей в долину, и к тому времени солнце уже было у горизонта. Повозку столкнули чуть ниже по склону и поставили у дерева, где она была не столь заметна со стороны озера.

Уолли никогда не чувствовал себя столь уставшим за все свои обе жизни, и все остальные были столь же измучены долгим, тяжелым днем. Он послал женщин попробовать горячие источники, пока мужчины разбивали лагерь. Сам он спустился вниз и осмотрел пристань. Сложенная из каменных отходов каменоломни, она выглядела крайне старой, но, вероятно, до сих пор была пригодна для использования.

Потом он присоединился к остальным в роскошной горячей ванне, которая сняла напряжение мышц и смягчила волдыри, превращая болезненную усталость в сонное томление. Когда все закончилось, их уже ждал ужин.

Солнце зашло, окрасив небо и Реку в золотисто-малиновый цвет. Пролетели в сторону дома водоплавающие птицы.

У костра почти никто не разговаривал, пока долина постепенно погружалась в темноту. Телку неудержимо клонило в сон, и Ннанджи велел ей идти спать. Она слабо улыбнулась и побрела к палаткам. Снова наступила тишина. Даже у обычно разговорчивого Катанджи куда-то пропало его возбужденное настроение, в то время как Хонакура выглядел опасно вымотавшимся. Накануне Уолли прибыл на заброшенную пристань возле маленького каньона, и теперь он оказался в похожем месте на той же самой Реке по другую сторону гор. Почему-то ему не казалось, что они продвинулись слишком далеко.

– Ну как, новичок? – сказал он. – Уже три дня, как ты воин. Еще не устал?

Катанджи через силу улыбнулся.

– Нет, милорд.

Ннанджи фыркнул с притворным неодобрением.

– Когда я был новичком, я провел первые три дня, упражняясь в искусстве владения мечом. Я думал, моя рука отвалится.

Его брат переменил позу.

– Дело не в моей руке, наставник.

– Я знаю, каково тебе, и в каком именно месте. Он хорошо себя проявил, не так ли, милорд брат?

– Очень хорошо. Как и все мы.

Ннанджи гордо кивнул и спросил:

– Что теперь будем делать?

– Какие будут предложения?

– Нам следует молиться, – строго сказал Гарадуи, – отдавая себя на милость…

– Вздор! – лицо Хонакуры сморщилось в недовольной гримасе.

– Это богохульство, старик!

– Я сказал – вздор! Уверяю тебя, Богиня прекрасно знает, что Она делает. Ты бывал в охотничьих экспедициях, строитель? Тебе когда-нибудь приходилось наткнуться на место для лагеря с горячей и холодной водой, со сладким сеном, с таким видом… более безопасное, лучше укрытое, или более явным образом специально предусмотренное богами?

– Но…

– Лорд Шонсу – Ее избранник, и о нас хорошо заботятся.

– Ты жрец? – Гарадуи покраснел.

– Я был им, – раздраженно подтвердил старик. – И я говорю вам, что нас привели на это место с определенной целью, так что любые твои просьбы будут попросту излишни. Единственный здесь здравомыслящий человек – это Телка. – С этими словами он неуклюже поднялся на ноги и направился к палаткам. Очевидно, ему не доставляло никакого удовольствия выслушивать нравоучения от непрофессионала, хотя это было частью цены, которую он платил за свою анонимность.

В небо взлетали искры, и желтый свет мерцал на усталых лицах. Тенор потрескивания костра пел свою песню на фоне баритона водопада. Катанджи зевнул во весь рот, завернулся в одеяло и уснул крепким сном.

Проблема, однако оставалась. Гарадуи и Куили начали тихую беседу. Уолли обнял Джию. Ннанджи лениво шевелил длинной палкой в костре.

Вокруг было достаточно деревьев. На любой другой Реке Уолли, возможно, подумал бы о том, чтобы построить плот, но эти воды несли в себе смерть. Паруса вдали могли принадлежать рыбацким лодкам или торговым кораблям, но он не мог придумать никакого способа подать им сигнал. Даже дым в данном случае ничего бы не дал, так как клубы пара наверняка были хорошо известной местной приметой.

– Полагаю, у нас есть запас еды на пару дней, – задумчиво сказал он. – По крайней мере, если расходовать ее экономно. Мы с тобой можем попытаться добраться до Ауса, Ннанджи. Тогда мы могли бы привести сюда лодку для остальных.

Ннанджи что-то пробормотал в знак согласия и зевнул.

– В последнее время нам не слишком много пришлось спать, – сказал Уолли. – Хороший отдых может несколько прояснить наши мысли.

– Ты хочешь, чтобы я первым стоял на страже, милорд брат?

– В этом нет особого смысла. Отсюда некуда бежать, и здесь невозможно сражаться.

Ннанджи с сомнением нахмурился. Если бы Уолли попросил, он бы охотно стоял на страже, пока бы не свалился.

– Я знаю, что говорят сутры, – согласился Уолли, – но мне просто кажется, что данный случай не вполне обычен. Мы оба нуждаемся в сне больше, чем кто-либо другой.

Ннанджи послушно кивнул и пожелал ему спокойной ночи. Он сбросил сапоги и начал укутывать свои длинные ноги одеялом. Вскоре он уже вытянулся, словно мумия, и еще через две минуты храпел.

Джия придвинулась ближе к Уолли и игриво хихикнула.

– У Телки сегодня снова свободный вечер, господин. Похоже, ей не приходится слишком тяжко трудиться в роли ночной рабыни?

Он крепче обнял ее.

– Нет, у нее в самом деле небольшой отпуск. – Пауза. – По крайней мере, он не пытается оказать честь какой-нибудь жрице.

Джия улыбнулась.

– Похоже, наша ученица ищет чести в другом месте.

Уолли взглянул на другую сторону костра. Куили и Гарадуи сидели очень близко друг к другу, все еще беседуя… обсуждая бараки для рабов?

– Гм… Я не заметил.