Лежавший его бабушке. Вазочку с мороженым он поставил на пол. Наливая себе портвейн, он краем глаза увидел, что в комнату тихо вошла серая тень и приблизилась к вазочке с мороженым.

– С праздниками, – сказал граф коту.

– Мяу, – ответил кот.

На часах было одиннадцать. Граф сел на стул, взял в руки «Рождественскую песнь»[33] и стал ждать наступления полночи. Бесспорно, для того чтобы ждать целый час, не открывая подарка, когда тебя видит только одноглазый кот, требуется большая самодисциплина. Но граф был с детства приучен к дисциплине. Когда он был маленьким, то к дверям, за которыми стояла елка с подарками, ему разрешали подойти только в полночь.

Однако самодисциплина графа объяснялась не любовью к военной муштре или слепым повиновением правилам, к которым его приучили в детстве. Даже в десятилетнем возрасте всем было понятно (и это могли подтвердить его репетиторы и учителя), что граф – не солдафон и не чувствует себя слишком связанным правилами и разными установками. Граф умел ждать потому, что жизненный опыт показывал, что, дождавшись полуночи, можно было получить максимальное удовольствие от праздника.

Когда тридцать первого декабря отец разрешал ему и Елене открыть двери и войти, в комнате их ждала четырехметровая елка, украшенная гирляндами и игрушками. На столе стояли конфеты из Вены и апельсины из Севильи. И на полу под елкой были спрятаны подарки – деревянный меч для рыцарских боев или фонарь для того, чтобы исследовать подземелья с мумиями.

«Удивительно, как это полученный в детстве новогодний подарок, – с грустью думал граф, – дарит столько радости и приключений, которые можно пережить, даже не выходя из дома.

Сидевший на стуле кот, который до этого облизывал лапы, навострил уши. Видимо, он услышал звуки движения механизма в часах, предвещавшие двенадцать ударов.

Граф отложил книгу и поставил на пол бокал с портвейном. Потом он положил коробку с Нининым подарком на колени и прислушался к бою часов. После того как часы пробили двенадцать раз, он потянул за конец зеленой ленты.

– Как ты думаешь, что там, mein Herr?[34] – спросил он кота. – Красивая шляпа?

Кот посмотрел на графа и начал тихо урчать. Граф кивнул коту и развязал бант на зеленой ленте, поднял крышку и увидел, что внутри коробки лежит еще одна коробка из желтого картона, перевязанная зеленой лентой.

Он отставил большую коробку в сторону, снова кивнул коту и развязал бант на второй коробке. Поднял крышку… и обнаружил, что и в этой коробке находится еще одна коробка. Граф развязал бант на третьей коробке и вынул коробочку размером со спичечный коробок. Он открыл эту, перевязанную темно-зеленой лентой, коробочку и увидел, что внутри лежит Нинин ключ, открывавший все двери в отеле.

Когда граф в четверть первого лег в кровать, он предполагал, что перед сном прочитает всего пару страниц Диккенса, но, начав читать, никак не мог остановиться.

Он дочитал до того момента, когда Скруджа уносит Дух Рождественских Подарков. В детстве граф перечитал эту книгу как минимум три раза. Граф помнил, как Скрудж вместе с Духом попал на простой, но очень веселый праздник у Крэтчитов. Однако граф совершенно забыл о том, что после того как они ушли от Крэтчитов, второй дух перенес Скруджа из Лондона на болото, в котором в жалкой лачуге рядом с шахтой праздновала Рождество семья шахтеров, а потом на маяк, где под звуки прибоя праздновали Рождество двое смотрителей. Потом второй дух унес Скруджа в море, на корабль, где моряки вспоминали родной дом и говорили добрые слова всем, кто окружал их на судне.

Граф порадовался тому, что, несмотря на жизненные трудности и погодные условия, люди в самых разных уголках земли праздновали Рождество. Возможно, его умилила сцена начинавшихся отношений двух молодых людей, которую он наблюдал в ресторане. Быть может, граф был рад случайной встрече с Николаем, а также тому, что тот, кажется, нашел свое место в новой России. А может быть, его приятно удивил полученный от Нины подарок. Мы не знаем, что было причиной прекрасного расположения духа графа, но когда он закрыл книгу, то уснул совершенно счастливым.

Но если бы в ту ночь к нему пришел Дух Будущего Рождества и показал ему, что ждет его в будущем, граф точно не испытал бы чувства радости. Потому что через четыре года, когда часы пробьют полночь, одетый в свой лучший пиджак граф Александр Ильич Ростов взберется на крышу отеля «Метрополь», чтобы сброситься вниз на мостовую.

Двадцать первого июня в пять часов вечера граф стоял перед висевшими в кладовке, ставшей гардеробом, пиджаками и выбирал тот, который сегодня наденет. После некоторого колебания он решил выбрать простой серый пиджак. Через несколько минут он спустится в фойе, чтобы, как водится, раз в неделю, побриться и подстричься в парикмахерской, а потом зайдет в бар «Шаляпин», чтобы встретиться с Мишкой, который наверняка придет в коричневом пиджаке, который не снимал с 1913 года. Если Мишка появится в своей рванине, то скоромный серый пиджак графа не будет на его фоне сильно выделяться.

Но тут граф вспомнил, что именно в этот день он мог отмечать своего рода юбилей – прошел ровно год с тех пор, как он не выходил из отеля.

Как отметить этот странный юбилей? И вообще стоит ли его отмечать? Домашний арест – это не только ущемление прав человека, но и большое унижение. Гордость и здравый смысл подсказывали ему, что отмечать подобный юбилей не стоило.

Вот только…

Даже люди, оказавшиеся в самых тяжелых обстоятельствах, – выброшенные на необитаемый остров моряки или сидевшие в тюрьме, находят способ следить за ходом времени и отмечают про себя то, что прошел год с начала их заточения. Несмотря на то, что выразительные моменты смены сезонов и все яркие события повседневной жизни сменились тиранией неотличимых друг от друга дней, люди и в таких ситуациях продолжают делать на куске дерева или стене камеры триста шестьдесят пять зарубок.

И почему они это делают? Зачем им следить за ходом времени? Вот одна из причин – это дает им повод подумать о том, что происходит в мире, который они покинули. «Саша, наверное, уже научился забираться на дерево перед домом… Ваня пошел в школу… А Надя, милая Надя, уже в том возрасте, когда пора выходить замуж…»

Скрупулезный подсчет дней и понимание того, что прошел год, дает возможность людям осознать то, что они выжили и выдержали. Не важно, что помогло им выжить, – ничем не обоснованный оптимизм или выдержка и дисциплина, но триста шестьдесят пять зарубок или царапин являются зримым доказательством их непреклонности. Ели внимание мы измеряем минутами, дисциплину – часами, то непреклонность следует измерять годами. Или, если философские размышления не для вас, можете сказать себе, что настоящий мудрец празднует все то, что можно праздновать.