Второй вариант подводного подхода к линкору «Новороссийск» предусматривал использование диверсантами особо оборудованного торгового или иного невоенного судна, которое будет направлено в Черное море. По замыслу боевые пловцы на новейшей сверхмалой подводной лодке или подводном буксировщике отделятся под водой от судна-базы недалеко от Крымского полуострова и направятся к Севастополю. Затем, минуя боно-сетевое заграждение, они подплывут к «Новороссийску» и установят под его днищем мощную мину замедленного действия, после чего обратным порядком вернутся в условленное место к судну-базе, где вплывут в специальную шлюзовую камеру, устроенную ниже ватерлинии. После этого судно с диверсантами полным ходом направится на выход из Черного моря в пролив Босфор и далее в средиземное море, где уже будет недосягаемо для советских спецслужб.

Так или иначе, но выбрав удобный момент, боевые пловцы потопили линкор «Новороссийск», бывший «джулио Чеза-ре». Морские диверсанты проявили характер, и позорное пятно было смыто. Лишь после этой операции вторая мировая война для них была закончена.

Проведенная акция стала, можно сказать, классическим образцом выполнения плана долговременной диверсионной операции. Шесть лет «под сердцем» носил линкор вмонтированный заряд взрывчатого вещества, который в конечном итоге все же успешно выполнил свое предназначение. Результат же о многом предупреждает и весьма наглядно показывает, что с середины ХХ века не политики стали определять для настоящих воинов время начала и тем более окончания войны.

Расследованием гибели линкора занялась специально созданная Правительственная комиссия во главе с заместителем председателя совета министров СССР Вячеславом Александровичем Малышевым. Для установления причины трагедии был задан весьма жесткий срок. Наряду с другими данными и показаниями комиссия получала информацию и о возможной причастности к подрыву «Новороссийска» группы подводных диверсантов. Главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, оценивая ситуации в целом, прямо сказал, что это была диверсия. Еще более категоричным был начальник разведуправления Главного штаба ВМФ контр-адмирал Борис Назарович Бобков, который сразу же пришел к выводу, что взрыв под линкором — дело рук диверсантов «черного князя» Боргезе.

Почему же комиссия оборвала ниточку, которая могла привести к итальянцам и Крэббу? По всей видимости, комиссии просто не позволили завершить начатое, в том числе и по политическим мотивам в свете вновь начинающей «крепнуть каждый день советско-британской дружбы на вечные времена».

Уже в середине ноября, то есть через две недели после катастрофы, доклад комиссии был представлен в Президиум ЦК КПСС. Его приняли и одобрили. Советских правителей устроило заключение, согласно которому «Новороссийск» подорвался на немецкой донной мине, оставшейся со времен второй мировой войны. Президиум ЦК решил под суд никого не отдавать, сор из избы не выносить, в средствах информации ничего не сообщать, и вообще ничего не обнародовать ни на каком уровне. Между тем труд комиссии даром не пропал, а был использован в борьбе за власть. Адмирала Кузнецова за самостоятельность, ум и бесстрашие не любили в Кремле. Трагедия линкора послужила удобным поводом для увольнения с понижением в звании заслуженного адмирала.

15 апреля 1956 года из города Балтийска, главной базы Балтийского флота СССР, в Великобританию отправился легкий крейсер «Орджоникидзе». В боевом охранении крейсер сопровождали эсминцы «смотрящий» и «совершенный». На борту «Орджоникидзе» находился особый «груз» — партийно-правительственная делегация во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым и председателем совета министров Николаем Александровичем Булганиным. Совсем недавно такая поездка казалась немыслимой. Холодная война между двумя лагерями еще продолжалась, но уже появились первые признаки потепления. Два месяца назад в Москве на XX съезде коммунистической партии Хрущев резко осудил своего предшественника — всесильного, но уже покойного Иосифа Виссарионовича Сталина за допущенные им преступные ошибки, и вот теперь советский лидер плыл в Великобританию в поисках контактов и укрепления дружбы между государствами.

18 апреля советские корабли вышли в точку рандеву с британским эсминцем «Виго» у кромки территориальных вод Туманного Альбиона, который и провел их в военно-морскую гавань Портсмута к месту швартовки. Отработав машинами, большой корабль в считанные минуты виртуозно встал к отведенному месту южного причала, и моряки перевели службу в режим базовой стоянки.

На следующий день сановные пассажиры отправились в Лондон на переговоры с премьер-министром Великобритании Энтони Иденом (1897–1977). Яростный строитель коммунизма Хрущев всегда был непредсказуем. Желая расположить к себе Идена, Хрущев заявил, что если бы он жил в Великобритании, то тоже голосовал бы за консерваторов, а не за лейбористов. Короче говоря, визит должен был стать многообещающим.

Пока Хрущев со своей многочисленной свитой наводил мосты дружбы, в холодные воды Портсмутской гавани погрузился коммандер Крэбб. На этот раз это была совместная операция британской разведки Ми 6 и дружественного ей американского ЦРУ. Специалисту Крэббу было поручено досконально исследовать подводную часть всего корпуса, специальное подруливающее устройство и конфигурацию гребных винтов советского крейсера. Контролировать же действия исполнителя секретной операции должен был сотрудник ЦРУ, имевший документы на имя Мэтью Смит. За день до прихода советских кораблей Крэбб и Смит прибыли из Лондона в Портсмут и поселились в гостинице «Салли Порт». На следующее утро они приступили к выполнению задания. Скорее всего, Крэбб и выделенные для специальной операции боевые пловцы группы поддержки спустились под воду через шлюз плавбазы «Вернон», предназначенной для тренировки морских диверсантов Королевских ВМС, которая для этого случая специально была пришвартована недалеко от советских кораблей. Там же Крэбб взял подводное снаряжение и получил информацию об обстановке на «Орджоникидзе» и прилегающих причалах.

Кавалер ордена Британской империи IV степени и медали Георгия 46-летний капитан-лейтенант лайонел Крэбб не мог знать, что его миссия с самого начала обречена на провал. Советская разведка от своей агентуры в Великобритании и других источников знала о готовящейся операции и времени ее проведения. На советских кораблях ждали боевого пловца. Паротурбинные установки поддерживались в прогретом состоянии и были способны к немедленному проворачиванию механизмов, а в самых разных местах были расставлены многочисленные, но неприметные со стороны наблюдатели, которые весьма тщательно следили за водной поверхностью вдоль бортов. Когда Крэбб, быстро увеличивая глубину, подныривал под килем крейсера «Орджоникидзе», из его нагрудного дыхательного аппарата, через клапан воздушного дыхательного мешка под действием увеличивающегося давления вышел излишек воздуха. Один из наблюдателей заметил на поверхности воды небольшие пузырьки и сразу же доложил об этом по команде. Командир корабля капитан 1-го ранга Степанов немедленно отдал приказ дежурным механикам: «Провернуть гребные винты!» Через мгновение зоркие наблюдатели отметили в воде за кормой красное пятно. Похоже, что командир заранее имел приказ показательно уничтожить без применения какого-либо оружия непрошеного водолаза-разведчика. Была ли это месть за линкор «Новороссийск» или же просто предупреждение другим вражеским боевым пловцам, чтобы те не пытались впредь предпринимать каких-либо тайных действий против советских кораблей, а может. и то, и другое вместе — сие дело темное, и об этом история пока умалчивает.