– Он слишком красивый, чтобы его есть.

– Только не говори этого моему приглашенному кондитеру. Это его первое творение. Но будь честной, – серьезно добавил он, пристально глядя на нее. – Честность важнее всего.

– Хорошо, – ответила она, решив, что, если десерт ей не понравится, она непременно об этом скажет.

Прежде чем она успела взять ложку, входная дверь открылась и в проеме появился темный силуэт. Эдди сразу узнала Брэна. На нем был смокинг, а верхнюю часть его лица скрывала черная маска. В этом же наряде он был на маскараде на озере Тахо.

– З‑зачем ты так оделся? – спросила Эдди, когда он подошел к ее столику.

– Я могу сесть?

– Конечно, – ответила она, глядя на него так, словно он сошел с ума. Несколько других посетителей ресторана смотрели на него с любопытством.

– В моем воображении все это выглядело лучше, – сказал он, сев за столик и сняв маску. От его нерешительной улыбки ее сердце подпрыгнуло, но она это проигнорировала. Оно и так уже доставило ей много проблем. – Этой весной я на горьком опыте узнал, что нельзя идти наперекор судьбе. Я делал все возможное для того, чтобы получить должность исполнительного директора. Я придумывал хитроумные планы, использовал людей. Я сделал много неверных предположений, совершил много ошибок и был за них наказан. Я не хочу, чтобы это когда‑нибудь повторилось.

Эдди хотелось, чтобы он замолчал. Она сама пришла к такому же выводу. Она сделала множество неверных предположений относительно его и собственного ужаса. Если он собирается объяснить ей, почему отклонил ее предложение, он может не утруждаться.

– Ты не согласилась приехать в наш летний дом на празднование Четвертого июля, и, честно говоря, я рад, что тебя там не было.

– Брэн…

Он выставил перед собой поднятую ладонь.

– Позволь мне закончить.

Эдди замолчала, но не знала, надолго ли ей хватит терпения.

– С тех пор как я потерпел фиаско несколько месяцев назад, я жил одним днем. Я не хотел, чтобы прошлое меня настигло и чтобы будущее наступило, и тут появляешься ты и делаешь мне предложение.

Эдди поморщилась.

– Я хотел тебя остановить, пока ты не сказала или не сделала что‑то, о чем потом жалела бы, но я не успел. Ты заставила меня тебя отвергнуть, Эдди.

– Я это знаю, слышишь? Знаю! – Пара за соседним столиком уставилась на них, и она понизила тон. – Я потерпела неудачу так же, как и ты. Мы одинаковые. Пожалуйста, давай больше не будем об этом говорить, – прошептала она.

Брэн криво улыбнулся, и ее сердце затрепетало. Он снова ее отверг, но она не могла перестать его любить.

– Я должен перед тобой извиниться.

– Нет, не должен, – поспешно возразила Эдди. Она не может ему позволять это делать. Чем больше он говорил, тем сильнее ей хотелось плакать. Ей не хотелось вспоминать тот день, когда она стояла перед ним на коленях и признавалась ему в любви. – Ты был прав, когда сказал, что нам следует забыть о том, что произошло.

– Я не могу забыть. Более того, я не хочу забывать. Мне понадобилось с тобой расстаться для того, чтобы понять, что я тоже тебя люблю, Эдди. Мне было тяжело говорить тебе «нет». Я терял тебя и не мог ничего с этим поделать. Внутреннее чутье говорило мне, что я совершаю ошибку. Что без тебя я не смогу стать счастливым.

Эдди ошеломленно уставилась на него. Она не ослышалась? Он действительно сказал, что любит ее?

– Прости, что не замечал твоих чувств ко мне, – продолжил он. – Прости, что так ужасно отреагировал на твое предложение. Ты предложила мне все, а я вел себя так, словно речь шла о каких‑то пустяках. – Его взгляд выражал сожаление и раскаяние. – Если ты меня простишь, я буду так сильно тебя любить, что ты больше никогда не будешь чувствовать себя одинокой.

Он сложил руки на столе. Один рукав его смокинга слегка задрался, открыв те самые часы, на которых она сделала гравировку. Она пристально уставилась на них, пытаясь разобраться в хаосе своих мыслей.

– А что будет, если я тебя не прощу? – произнесла она наконец.

– Тогда ты станешь свидетелем еще более нелепых вещей, нежели мое появление в ресторане среди бела дня в смокинге и маске. Потому что я никогда не перестану за тебя бороться, Эдди. Никогда.

У нее потеплело на сердце. Мужчина, которого она любила, предлагал ей все, что она хотела.

– Жить настоящим помимо прочего означает делать так, чтобы некоторые моменты жизни запоминались навсегда. – С этими словами он взял ее ложечку, погрузил ее в десерт… и достал оттуда нитку. Затем он медленно потянул за нее и достал из десерта кольцо, покрытое шоколадом. Опустив кольцо на нитке в воду, он повращал стакан в руке, затем вынул из него чистое кольцо и протянул ей.

Словно зачарованная, Эдди смотрела на платиновое кольцо с крупным бриллиантом, покачивающееся на нитке, и вспоминала все слова Брэна.

«Я не хотел, чтобы будущее наступило, и тут появляешься ты и делаешь мне предложение.

Без тебя я не смогу стать счастливым.

Если ты меня простишь, я буду так сильно тебя любить, что ты больше никогда не будешь чувствовать себя одинокой».

– По крайней мере, прочти, что на нем написано, – сказал он.

Взяв у него дрожащими пальцами мокрое кольцо, она наклонила его и прочитала одно‑единственное слово, выгравированное на его внутренней стороне.

Это было слово «да».

– Это то, что я сказал бы тебе раньше, если бы не игнорировал свои чувства. Но если бы на моих глазах до сих пор не было шор, я не смог бы оценить красоту солнца. Жить нужно настоящим, но это не должно нам мешать строить будущее, которое мы заслуживаем. Создавать семью, которую мы оба хотим. – На его губах заиграла нежная улыбка. – То, что мы появились в жизни друг друга, вовсе не случайно. Нас свела судьба.

На глаза Эддисон навернулись слезы. Все, что она считала для себя потерянным, внезапно вернулось к ней, и это никак не укладывалось у нее в голове.

Встав из‑за стола, он опустился перед ней на колено.

– Я люблю тебя, Эддисон Абрамс. Если твое предложение все еще остается в силе, я его принимаю.

Брэн только думал, что знал, что чувствовала Эддисон, когда делала ему предложение. Теперь он узнал на собственном опыте, что значит рискнуть всем и сделать шаг в неизвестность. Когда цветы, фрукты и десерты не помогли ему ее вернуть, он понял, что должен пойти ва‑банк, открыть ей свое сердце и надеяться, что это сработает.

Сейчас он находился целиком во власти Эддисон. Если она скажет ему «нет», он будет самым несчастным человеком на свете.

Она не может сказать «нет».

Она этого не сделает.

Брэн молился про себя и надеялся на то, что она ему поверила. Он ее любит. Любит так, как никогда никого не любил. Он был слишком упрям, чтобы увидеть это раньше. Ему мешали шоры, которые были у него на глазах. Ему оставалось только стоять перед ней на коленях и надеяться, что еще не слишком поздно. Что он не разрушил все, что они построили. Что в ее сердце осталась частичка любви к нему и она сможет его простить.