Градусник приношу - тридцать девять. И мокрая вся. То ли спит, то ли в полузабытьи. Впихиваю в неё несколько таблеток, но врача решаю не звать. Как у любого взрослого человека, кто следит за своим здоровьем и, тем более, кто живёт не возле аптек, у меня есть понимание, что происходит с организмом.  И как этому помочь.

Раздеваю её. Забавно. Я любовниц своих не раздевал так часто как эту… Не любовницу.

Чуть помедлив, в комод заглядываю в поисках какой-нибудь пижамы. Пижаму нахожу. И не только. Два комплекта белья среди спортивного трикотажа в глаза бросаются. Не заметить не возможно. Не потрогать тоже нельзя…

Пальцы скользят по прозрачным вставкам, по черным переплетениям, а в голове - та же картинка. Только эти переплетения на Искре. Охватывают бедра в нескольких местах, подчеркивают полукружья… Лямки поддерживают высокую грудь. Контрастно, порочно и эффектно. Ей пойдет -  я бы лучше сам не выбрал.

Хотя никому я белье не покупал.

Но вопрос остается - кто ей купил? Сама?

Комплекты выглядят новыми совершенно, разве что бирки срезаны. Будто недавно купила, но повода надеть еще не было. Для себя? Для меня покупала?

Сглатываю, представляя, как она переодевается и ко мне идет. Соблазнять. Скидывает халатик какой-нибудь или в одном белье. Чтобы я сразу все понял...

Закрываю ящик и быстро пижаму на нее натягиваю. Не глядя. Я же не извращенец - хотеть свою почти пациентку. Постель перестилаю и даю напиться - глаз не открывает, но пьет, температура явно падает. И сама она падает на взбитые подушки с явным облегчением.

Хрупкая такая с виду...

Тянусь к ней убрать волосы со лба. Руку отдергиваю, морщусь. Не нравится мне эта ситуация и мои реакции. Я не испытываю потребности о ком-то заботиться, в домашних питомцах не нуждаюсь. Завтра если не поправится - врача вызову. Или в город отправлю - некогда мне заниматься всем этим.

Поел я быстро:  замороженный пирог и духовка решили все вопросы. В спальню к себе пошел,  переодеться и душ принять…

Снова к Искре.

Вдруг...?

Хотя умом понимаю,  ничего запредельного случиться не может, но проверяю. Чай делаю - пьет. Выглядит лучше, умиротворенной. Кожа почти сухая, не горячая. Нормально все с ней будет!

Но стоит лечь на свою кровать, приходит осознание - спокойного сна не будет. Пока я здесь, а она  - там.

Чертыхнулся и вернулся к ней.

- И не думай, что я в кресле буду спать, - буркнул. На кровать улегся.

Она не думала. Спала. Безмятежно.

Он - чертов кошмар!

Или это были грезы? Что за странная муть всю ночь лезла... Вечность.

Просыпаюсь  - а может в сознание после обморока прихожу - с ощущением, что хорошо как-то мне, и, одновременно, странно. Пить хочется. Жарко... но, в то же время, прохладно. Ворочаюсь, пытаясь понять, где я, что я и что со мной.

Как засыпала вчера вообще не помню.

Весь день чувствовала себя отвратительно. Знобило, голова кружилась. Переохладилась, и это результат.  Поэтому не хотела показывать никому.

Ну что я за помощница такая, которая по собственной глупости заболела и не может выполнять своих обязанностей, когда в доме столько народа?

Поэтому тихонько пила горячий чай и делала, что должна. И в комнату свою вечером пришла… тоже не помню, зачем. Наверное, была мысль посидеть немного перед последним рывком.  А дальше - темнота бредовая.

Что было-то?

Глаз не открывая пытаюсь повернуться. Мне что-то мешает. Нос, губы, все лицо в голую кожу утыкаются. Теплую и одуряюще пахнущую…

Пить не хочется больше. Во рту столько слюны теперь, будто я самое любимое блюдо перед собой унюхала после недельной голодовки. А в голове просто взрыв из эмоций и панических мыслей. Потому что если никто надо мной не подшутил и не подложил какого-то голого мужика, то это может быть только Поздняков.

Тот есть я в кровати... гипотетически своей. А рядом он... вообще-то начальник. Голый?

Что было-то?! И почему я не помню ничего? Ведь если было бы… я бы запомнила! Уж в этом уверена…

К тому же я одета... шевелюсь снова, убеждаясь, что на мне пижама.

Над ухом недовольно ворчат, жестким захватом притягивают и по-хозяйски ногу закидывают.

Ох. Поздняков. Его ворчание я наверное из сотни определю. И запах. Задохнусь ведь... Не в том смысле, что мне физически не хватит воздуха. Но я настолько ошеломлена близостью мужчины, что не могу ни шевелиться, ни дышать, ни действовать. Мне одно хочется - стать сахарным облаком, которое вокруг него обернется, облепит всего и сладостью пропитает… впрочем, таким облаком я себя и чувствую. Прямо сейчас.

Глаза открываю, а то сил нет на пределе морока терпеть, когда все чувства и ощущения вдвое, а то и втрое сильнее.

В спальне уже светло - в доме ведь повсюду огромные окна, светлеет вместе с солнцем, а не как в городе. Поздняковская грудь и плечо во всем их гладком великолепии предстают. И подбородок с твердыми углами челюсти, щетиной покрытый.

Мой же подбородок и щека упираются в горячую со сна кожу. Отодвигаюсь осторожно, пытаясь осознать масштаб бедствия, но это ошибочное движение, за которое я тут же наказана. Он как-то ловко переворачивается и меня под себя подминает. Во сне. Глаза закрыты, а руки на инстинктах действуют… как и губы, задевающие мое ухо…

Черт!

И в живот мне упирается явно не колено.

Поздняков и дальше спит - дыхание глубокое и ровное - но снится ему, похоже, что-то  конкретное. А меня обдает то волной возбуждения, потому что он беспорядочно меня поглаживать начинает и сжимать в разных местах. То паники, потому что понимаю - проснется ведь. Осознает, что я - это я, разозлится.

Почему разозлится я для себя не могу сформулировать. Чувствую так. И все остальное чувствую - его член, который уже недвусмысленно таранит меня через одежду. Мурашки, когда шею зубами прихватывает. Испарину на затылке, где волосы сжимает мужская рука…

Я наверное все еще брежу, но мне не хочется останавливать его. Между ног горит и тянет, соски болезненно трутся о мягкую, казалось бы, ткань, а тяжесть его тела, вжимающего меня в матрас, такая  правильная и совершенная... Мне хочется чтобы он продолжил. Чтобы стянул с меня штаны и вошел. Взял уверенно и напористо.  И, желательно, во сне. И я бы тогда сделала вид, что сплю.

Но это невозможно. Рано или поздно он проснется, и уж лучше мне сделать это первой. Потому что сейчас я еще справляюсь с собой - плохо, но справляюсь. Но точно не выдержу, когда он отпрянет, осознав, кто перед ним.

- Подожди… те, - шепчу хрипло и плечи литые отталкиваю. У него есть спортзал небольшой. Не заходила туда никогда, но через день Поздняков там “отдыхает”. Результат закономерен - у писателя совсем не писательская фигура. Кажется, если бы не его стояк, которые мешает окончательно прижаться ко мне, на мне бы все кубики пресса отпечатались. - Стойте… остановитесь… Влад Матвеевич!