что жду здесь тебя с ключами и правами. Ты же не Тони, — решил я подколоть ее под конец, — ты не сможешь сделать так, чтобы и то, и другое появилось тут же у тебя в кармане.

Вика быстро зашагала из комнаты, явственно ругаясь, причем «ебаная сука» было самым мягким из сказанного в отношении меня. Что ни на миллиметр не укоротило мою злорадную ухмылку на лице.

Глава 21

В комнату ко мне она не вернулась. Явно обидевшись на мои колкости, Вика запросто настучала Франсуа и через пять минут после ее ухода, раздался звонок:

— Зайдите ко мне, Роман. Пожалуйста.

Эта пауза перед последним словом была настолько натянутой и вымученной, что не оставалось никаких сомнений: мне пиздец. А поскольку утро и так не задалось с самого начала, я неспешно направился в кабинет начальника своего нынешнего шефа. Вассал моего вассала — мой вассал, тут же пришло мне в голову, но настроения не было даже фыркнуть на весь пустой коридор.

Под ярким искусственным освещением я добрался до Франсуа и, постучав, сунул голову в дверь.

— Проходи, проходи, — уже куда более вежливо попросил он, нервно поправляя фиолетовый галстук меж лацканов ядовито-лимонного пиджака. — Садись.

В этот раз стул напротив его рабочего места был всего один. Отказываться от приглашения смысла не было, поэтому я с максимальным удобством сел, точнее, почти лег на стул, закинув ногу на ногу.

Франсуа, Фрэнки — как бы его не называли — мне не нравился больше, чем Вика. В отличие от нее секретов у этого засранца не было. Но он просто-напросто вызывал у меня отвращение, потому что внешне был похож на классического жополиза. Только и жди от таких людей подвоха.

Но все же он начал с того, что выложил на стол брелок от фургона и пластиковый прямоугольник — мои новые водительские права. Потом поочередно толкнул оба предмета в мою сторону, избегая смотреть мне в глаза, а затем и вовсе отвернулся к окну.

— Может, у тебя есть какие-то вопросы или пожелания? Все ли устраивает в работе?

— Да все в порядке, на самом деле, — немного поразмыслив, ответил я. — А с чего вдруг такая забота? Или это стандартная…

— …Корпоративная процедура, Рома, чтобы убедиться, что ты можешь с нами продолжать работать. Видишь ли, Вика говорит… — он замолк и оторвался от вида за окном.

— И что же говорит Вика? — спросил я, старательно скрывая подозрение в голосе.

— Что с тобой сложно работать. У тебя есть потенциал и все такое. Сам понимаешь, видишь, должно быть, что ты, хм… как бы это тебе сказать попонятнее… способный. Ну, как-то так. Понимаешь?

Даже в том месте, где я работал раньше, мое начальство выражалось понятнее. Даже в таких скользких вопросах, как похвала. Как же: заявишь конкретную благодарность — загордится. Слишком витиевато скажешь — не поймет. Поэтому типовой бутерброд всегда снабжался какой-нибудь гадостью — чтобы работал хорошо, но не зарывался.

Здесь же Франсуа превзошел по тупости все учебники для руководителей низшего звена. Должно быть, мой взгляд исподлобья возымел свой эффект, потому что эта мерзкая личность выглядела слишком уж обеспокоенной. И стоило мне лишь ответить:

— Да, понимаю, разумеется, — как мышцы на его лице тут же расслабились. И Франсуа тут же сел, принявшись снова поправлять свой убогий галстук:

— Поэтому мне важно, чтобы вы с Викой нашли общий язык. Она сказала, что уже помогала тебе в одном деле, это правда?

— Да, она помогла мне разрешить кое-какие трудности, — соврал я, не моргнув глазом.

Хотя почему же соврал? С Карповым ситуацию она и правда разрешила, но на каждую решенную трудность моментально создала еще три таких же. Какой вопрос — такой ответ. Откровенничать с Франсуа я не видел смысла хотя бы потому, что он мне не нравился.

— Это же замечательно! — воскликнул он. — Но при этом она также упоминала, что ты относишься к ней совсем недружелюбно, несмотря на все, что она успела для тебя сделать.

Я уже открыл рот, чтобы сообщить про целую неделю избиений со сломанными костями, но вдруг понял, что он скорее примет ее сторону, чем мою. К тому же с моей стороны не имелось ни одного доказательства.

— Неправда, — ответил я вместо этого, — она лишь превратно меня понимает. И я ее тоже. Может быть, она даже считает меня слишком резким, — я пожал плечами, максимально вживаясь в роль непонятного.

— И ты больше ничего не хочешь мне сказать? — он наконец закончил теребить свой фиолетовый конец, в смысле, конец галстука, и даже немного наклонился вперед.

— Нет, в остальном все ровно, — отозвался я.

— Тогда, Ром, я буду очень рад, если вы все же найдете общий язык. Договоритесь, подружитесь. Все же, наша корпорация — это одна большая семья.

— А сколько всего людей работает? — спросил я и заметил, что мой вопрос застал Франсуа врасплох.

— Счет идет на десятки тысяч, — произнес он, потратив не одну секунду на раздумья.

— Сложно говорить о семье в таком случае, — не удержался я. — Если это все…

— Про задание только уточню, — он поднял ладонь, не отрывая при этом запястья от крышки стола. — Не говори о нем ни с кем, кроме меня или Вики. Это очень важное задание!

— И совсем не по стандарту, — добавил я.

— Именно, — тут же подчеркнул важность Франсуа. — Поэтому никому. Сам знаешь, какие в коллективе могут быть сплетни и слухи. Не стоит давать этому никакого повода. Иначе будут проблемы.

— Кстати о проблемах…

— Насчет штрафа за потерянную душу, — он постучал костяшками пальцев, а потом сложил ладони вместе: — давай так, ты выполняешь задание и, если у нас к тебе не возникает никаких вопросов, то