Я устало улыбнулся.

Небо светлела, морок быстро рассеивался, вокруг проступали очертания зданий, исчезали неизвестно откуда появившиеся холмы и овраги, исчезали трупы азиатов, исчезали боеприпасы, исчезала кровь и всё остальное. Неужели получилось? Надо бы привести себя в порядок, чтобы меня случайно не убили мои же союзники.

Будет очень обидно, если сейчас меня пристрелит какой-нибудь снайпер, увидев мою корейскую рожу. Я сорвал и сбросил с себя остатки ламелярных доспехов, превратил свой меч в рапиру снова, а затем снова начал менять своё лицо и волосы. Уложился всего в три секунды.

Расту однако. Пожалуй сейчас на уровне некоторых аристократов. Я провёл рукой по волосам и устало сел — теперь я выглядел снова, как простой сотрудник МВД — Квартальный Поручик Константин Ветров, только усталый и потрепанный.

А ко мне уже со всех сторон бежали люди — Филипп Архипович, посетители злосчастного открытия, Милославские, и Саша. Я поднялся, слабо улыбаясь, и на меня тут же налетел этот человеческий ураган — Миша просто сжал до хруста, девушки повисли на мне, подарив по поцелую, а следом совсем незнакомые люди начали подходить, говорить что-то, хлопать по плечам, благодарить, поздравлять и чего-то сбивчиво желать, но я уже их не слышал.

За всей этой вакханалией не сразу понял, что кто-то обнял меня, и ревет, уткнувшись в плечо. Шмыгая носом и прижимаясь ко мне. Это была Саша. Девушка уткнулась в моё плечо и тихо плакала, иногда всхлипывая и обняв меня руками. Она выглядела такой милой и беззащитной, что хотелось её защитить, утешить, её слёзы вызывали непонятную тоску. Я приобнял её в ответ, и стал нежно поглаживать по голове.

— Всё хорошо Саша, всё хорошо милая, всё уже закончилось, — шептал я ей в ухо, а Александра продолжала реветь не переставая. Народ вокруг прятал улыбки и понимающе отводил глаза, вспомнив, что у них есть свои дела и заботы, кто-то уже звонил по телефону родным, кто-то обсуждал то, что случилось.

А к нам уже спешила, что называется кавалерия — вой сирен раздался ещё до того, как мы их увидели. Уазики МВД со включенными мигалками, газели скорой помощи, тоже с сиреной, вся эта кавалькада спешила к нам протискиваясь через огромное оцепление военных, и их автомобили.

А оцепление было огромным — по моему, вокруг района и вовсе устроили полевой штаб — тут был и спецназ в масках, и несколько рот солдат, и какие-то люди в штатском, и бронетехника, и «инквизиторы» — одарённое подразделение спецназа для борьбы со спятившими магами, и даже тяжёлые крупнокалиберные пулемёты. Знатно же Сунг всех переполошил. Через всю эту толпу к нам первым прорвался Егор.

Выглядел он взволнованным и усталым, пошатывался при каждом шаге, но двигался с целеустремлённостью танка, за ним спешила стараясь не отстать Долл. В лёгком пальто с туфлях, на небольшом каблуке её было не отличить от самой обычной девушки. Пожалуй, сейчас она была похожа на какого-нибудь секретаря. Может быть Саша права, и между этими двумя точно что-то есть? По крайней мере, с её стороны точно.

Егор первый прорвался к нам.

— Фух, слава богу, вы живы, — сказал он приобняв сестру, которая до сих пор не отпускала меня уже не ревя, а только тихо шмыгая носом. — Сашка, слава богу с тобой всё хорошо, я думал у меня сердце остановиться, когда узнал, что ты здесь. Не представляешь, как я переживал.

Он поцеловал сестру в затылок и, бросив на меня взгляд понимающе улыбнулся и отошёл в сторону. Берг-Дичевская и не думала отпускать меня.

— Спасибо Егор, — кивнул я. — Без твоих псов я бы не справился, и скорее всего, был бы уже мёртв.

— Это меньшее, что я мог сделать, — пожал плечами Егор.

Следом за Егором к нам подступила Долл, и тоже слегка приобняла Сашу.

— Госпожа Александра, я рада, что с вами всё хорошо, — она погладила Сашу по волосам, и отошла следом за Егором.

Следующими через толпу протолкались Милославский старший и его жена. Оба были встревожены. Павел Анатольевич шёл как ледокол, спеша к собственным детям. Так же шла и их мать. Их отца я уже видел, а вот мать видел впервые. Ольга Николаева была довольно высокой женщиной спортивного телосложения, одетая в строгую деловую одежду, с волосами собранными в узел.

— Всё в порядке папа, — махнул рукой отцу Михаил. — Мы целы. Даже царапин нет.

Вместо ответа Милославский старший просто подошёл и крепко обнял его. Его мать остановилась и придирчиво осмотрела сына, пару раз повернув его, и для верности заглянув в глаза. После этого она перешла к дочери, и так же начала осматривать её.

— Мама! — возмутилась Женя. — Ты осматриваешь меня как лошадь на базаре!

Вместо ответа Милославская старшая просто обняла дочь, и та сразу замолчала. После этого она обняла сына, подошла к нам с Сашей и с чувством сказала:

— Спасибо.

Я молча кивнул, продолжая поглаживать Сашу, и рассеянно глядя по сторонам. Внезапно мой взгляд остановился и замер — метрах в десяти от нас стояла Анна Берг-Дичевская, и смотрела прямо на нас. На её лице застыли удивление, безграничное недоверие, и холод. На её лице застыл немой вопрос — как?

Затем вся эта гамма чувств сменилась горечью и холодом. Плечи девушки поникли, она чуть ссутулилась, затем резко распрямилась, выражение её лица тут же переменилась, и она решительно зашагала прочь. Я почувствовал себя так, как будто на меня вылили ушат холодной воды. Ей не следовало это видеть, это было для неё было хуже, чем нож по сердцу. Саша как назло вцепилась, и не желала отпускать.

Я увидел, как Долл сорвалась с места и бросилась следом за Анной, добежала до неё, и взяв за руку, сбивчиво начала что-то говорить. Анна что-то резко ответила, выдернула руку, и зашагала дальше.

— Всё, всё хорошо, — прошептал я ещё раз Александре. — Всё хорошо Саша, всё кончилось. Давай, поговори с Егором, он тоже очень переживал за тебя, и вот, твой отец идёт.

— Не хочу тебя отпускать, — шмыгнула носом Саша. — Хочу держать, и чтобы ты никуда не уходил. Хочу обнимать тебя. Всегда, и чтобы ты был рядом.

Я промолчал, продолжая поглаживать девушку. Слова сейчас были лишними. Саша убрала голову с моего плеча, чтобы посмотреть на моё лицо. Я постарался улыбнуться как можно добрее и как можно мягче. В этот момент она заметила стоящих рядом Долл, Егора, и идущего к нам Петра Игнатьевича.

Нехотя отстранившись, она подошла и обняла Егора, затем повернулась к Долл, которая тут же обняла её, и стала говорить что-то утешающее, и поглаживать. Так же нехотя она отстранилась от фарфоровой девушки, вяло позволила отцу обнять себя.

А машины между тем прорвались к нам. К людям хлынули толпы медиков, медсёстер и медбратьев, тут же каким-то образом просочились журналисты, к нам с Егором тем временем шёл начальник Генерал-Майор МВД Петров, тот самый человек, который принимал нас на работу.

Выглядел Петров усталым и измождённым — под глазами залегли круги, одежда была явно помятой, взгляд погасшим. Общее впечатление было таким, что этот человек просто не спал несколько суток. Хотя возможно так оно и было. Посмотрев на Егора он просто устало кивнул ему, а затем посмотрел на меня и просто сказал: