Удивительно сколько шума может сделать десяток монет, рухнувший на пол. Такой хаос перезвона застал меня врасплох. Монеты покатились под витрины, под основания статуй.

— Что там такое? — голова женщины дернулась.

— Простите! Карман порвался!

Не дожидаясь какой-либо реакции, я неуклюже полезла под ближайший столик. Экспонаты на нем закачались. Я пробиралась дальше к статуям африканских птиц, вроде фламинго. Изваяния опасно закачались.

— Прекрати! Вылезай оттуда! — женщины вышла из-за прилавка.

Я увидела, как ко мне приближаются ее, похожие на телят, ноги обутые в тяжелые башмаки.

— Ага. Просто деньги достану.

Впереди показался бумажный фонарь. Старый, хрупкий, может, очень ценный. Так как теоретически монетка могла провалиться внутрь, я бесцеремонно потрясла его, не обращая внимания на вздохи миссис Уикман, которая лавировала между столами, пытаясь подобраться ко мне. Наклонив фонарь вниз, я резко развернулась, задев колонну с римской вазой, которая начала падать. Миссис Уикман, проявив умопомрачительную ловкость, поймала ее своей пухлой рукой на лету.

— Юлий! — завизжала она. — Леопольд!

Я услышала шорох занавесок. Кто шел к нам. Я видела пару коротких, коренастых ног в плотных брюках и в кожаных сандалиях без носков, демонстрируя желтые, грубые ногти.

А вот и вторая пара ног — меньше первой, но тоже в брюках и сандалиях, вышла из задней комнаты и двигалась рысью.

Я сделала вид, что собираю закатившиеся под плинтус монеты, но уже знала, что игра окончена, и уже намеривалась выбираться, когда услышала бархатный голос.

— Что все это значит Аделаида? Глупые дети забавляются?

— Она не будет вылазить, — сказала миссис Уикман.

— О, мы ее убедим.

— Сейчас! — воскликнула я. — Просто монетки соберу.

Я выкарабкалась, успев собрать всю пыль. С красным лицом, отдуваясь и восстанавливая дыхание, я обернулась к ним. Женщина стояла, сложив руки, и смотрела на меня испепеляющим взглядом. Но беспокоиться стоило о человеке рядом с ней. Юлий Уикман. Словно на высокого человека лифт упал. Ростом чуть выше меня, приземистый, с огромной головой, толстой шеей и мощными плечами. Его руки были массивными и лохматыми, а ноги короткими. Черные волосы коротко подстрижены, сдобрены маслом и зачесаны назад. Он был в сером костюме с закатанными рукавами и белой рубашке без галстука. Из воротника торчала черная поросль. На широком носу поблескивало золотое пенсне. Губы были выразительными, а глаза большими и темными с длинными ресницами. Тяжелый подбородок покрывала щетина.

Мальчик представлял собой уменьшенную копию этого мужчины. Телосложение перевернутой груши. Волосы зализанные назад, жабий рот. Он был одет в серые брюки и белую рубашку. Из всех отличий: отсутствие пенсне и столь обильного оволосения. А еще глаза цветом, как у матери, и пирсинг в ухе. Мальчик холодно на меня смотрел.

— Чем же вы занимаетесь? Ползаете по моему магазину? — спросил Юлий Уикман.

Занавес за ними дернулся и повис.

— У меня в мыслях не было ничего дурного. Уронила деньги, — я продемонстрировала кучку монет на ладони. — Собрала кое-какие из них. Остальные оставьте себе. У вас такой интересный магазин. Дорого, конечно. Лошадка-качалка, наверное, стоит пару сотен. Но очень милая…, - нужно было удержать их внимание. Я попыталась изобразить улыбку, но под их тяжелыми взглядами, она так и умерла. — А ваза, вон та, греческая или римская, сколько стоит? Она поддельная?

— Нет. Позвольте мне кое-что прояснить, — Юлий Уикман резко приблизился, подняв руку, так, словно хочет толкнуть меня в грудь. — Это солидное учреждение. У нас солидные клиенты. Детям, наводящим бардак, и причиняющим ущерб, здесь не рады.

— Понимаю ваше недовольство, — поспешно сказала я. Локвуд — засранец! В следующий раз сам будет отвлекать! — До свидания.

— Подожди, — сказала миссис Уикман. — Вас же двое было. Где другой?

— Ушел, наверное. Ему стало стыдно за то, что я тут натворила.

— Но я не слышала дверь.

Юлий Уикман огляделся. Шея у него была настолько толстая, что ему пришлось повернуться.

— Тридцать секунд, может, сорок. Тогда и увидим, — он слегка улыбнулся.

— Я не понимаю вас, — поколебалась я.

— Папа, посмотри на ее правую руку, — внезапно сказал мальчик.

— Вам нужны монеты? — меня это озадачило.

— Не монеты, — вздохнул Юлий Уикман. — Вашу руку. Ты молодец, Леопольд. Покажи мне ее, маленькая лживая девчонка, или мне придется выкрутить тебе запястье.

По коже пополз холодок. Я протянула руку. Он аккуратно потрогал ладонь, что странно для таких лапищ.

— Так и думал. Агент.

— Я ведь заметил, пап. Я! — затараторил мальчик.

На глаза навернулись слезы. Только яростным усилием воли мне удалось запихнуть их обратно. Да, агент. Им меня не запугать

— Не понимаю о чем речь! Я только заглянула в ваш дурацкий магазин! Чего вы ко мне прицепились? Отстаньте!

— Никудышная актриса, покачал головой Уикман. — Но даже будь ты театральным гением, рука выдала бы тебя. Лишь у агентов два мозоля на ладони. Метки рапиры. Без практики нельзя, но фехтование оставляет свои отметины. А пока подождем вашего дружка. И…теперь!

Вспышка света из-за занавески, крик боли. Через минуту вышел Локвуд, морщась, он сжимал пальцы на правой руке.

— Знаете, — проговорил он, подходя к нам, — сервис у вас слабоват. Осматриваю маленькую комнатку, и вдруг меня бьет током.

— Глупые дети играют в глупые игры, — проговорил Юлий Уикман. — Бюро или сейф?

— Сейф.

— К нему подведен электрический провод, специально для тех, кто не знает о его наличии. В бюро тот же механизм. Но ты всего-навсего потратил свое время, там нет ничего интересного. Кто вы такие? На кого работаете?

Я промолчала. Локвуд посмотрел так пренебрежительно и презрительно, как только можно для парня в летних, дымящихся шортах.

Миссис Уикман сокрушенно покачала головой. Она стала словно еще выше, чем была.

— Юлий, закрыть дверь?

— Порежем их на куски, папа, — предложил мальчик.

— Это лишнее, дорогие мои, — улыбка сияла на лице мистера Уикмана, но взгляд оставался каменным. — Мне все равно, кто ты. Это не имеет значения. Я догадываюсь, зачем вы пришли, но вы этого не получите. Я кое-что расскажу. У меня есть защитные меры для людей, которые не желанны. Электрический шок лишь часть из них и подходит только для дневного времени. А ночью, как вы понимаете, у меня имеется что-то поэффективнее. Иногда мои недруги умирают до того, как я успеваю спуститься. Понимаете?

— Вы предельно ясны, — кивнул Локвуд. — Пойдем, Сюзи.