завершена и вместе с ней завершилась эпоха клановых войн, появились Гакуре и началось новое время. Хотя даже при том, что эти два клана были в высшем эшелоне силы мира шиноби, они не были сильнейшими в абсолютном понимании. Но именно их мир положил конец эпохи хаоса, дав начало новому будущему.

— Ты же делаешь это не просто так. И не из-за страха перед Наруто.

Минато сжал все негодование, появившееся из-за надменной натуры Орочимару и пытался мыслить рационально, подбирая слова, чтобы передать свою мысль и в тоже время подстегнуть гордыню санина.

— Оу. Ты прямо читаешь меня насквозь. Помоги мне снять печать Бога Смерти, в свою очередь я обещаю больше никогда не предприму ни единой попытке навредить Конохе и полностью откажусь от идеи ее разрушения.

Требование нукенина оказалось довольно предсказуемыми. Намикадзе уже думал о печати Бога Смерти, но не из-за рук санина, а из-за половины чакры Кьюби. Как сломать ее без маски Шинигами?

— Вы стали говорить понятнее. Неужели вас так сильно гложет проклятие Третьего? Хех.

Минато не смог отказать себе в удовольствии немного поездить по изнеженным канатам собственного достоинства. Все же играться на нервах людей, что глубоко уверены в своей непревзойденной исключительности видимо была их семейная черта.

— Что касается вашего обязательства… Что мне мешает убивать вас здесь и сейчас? Тогда всякая угроза возвращение санина исчезнет.

Смерив ехидство, Намикадзе собрал все чувства в кулак и выдавил истинно леденящий душу тон. Конечно, таким не напугать шиноби легендарного уровня, но сейчас Орочимару был далек от этой планки как в чистой силе, так и в техниках, раз ему требовался «союз». Намикадзе подбросил свой трехлепестковый кунай в воздух, словно готовясь его отправить в санина. Выражение лица Орочимару приобрело крайней серьезную мину. В его глазах была видна тень страха, все же даже будучи очень гордым человеком санин знал, что в прямом столкновении ему не победить Желтую Молнию.

— Хм. Видимо разговор не задался. Подумай о моем предложении, Минато-кун.

Тело санина стало темнеть и вскоре стало однотонного цвета грязи, после человекоподобная фигура неприятной бурой лужей разлилась по земле. Минато усмехнулся губами, смотря на распавшегося грязевого клона. Он и не думал, что Орочимару проявит снисходительность, придя под его ясны очи во плоти. Тяжёлый выход мужчины наложился на его тихую ругань себе под нос, так что никто, ничего не слышал. Картина была крайне неприятной. Если сам санин признавал угрозу исходящую от Наруто, то она была более реальной, чем казалось доселе.

— Черт…

Минато закрыл лицо ладонью. Ему уж очень не хотелось видеть что-либо сейчас, что могло вызвать его раздражение. Разум мужчины сейчас был занят отнюдь не переживаниями насчет дочери или же предложением санина. Если говорить откровенно, то Намикадзе жил инерцией. Он не понимал нового мира, прошло меньше пятнадцати лет с момента его смерти, казалось что люди остались теми же, НТП не шагнул далеко, веяния культуры также не изменились. Весь остался прежним, лишь некоторые незначительные возрастные изменения произошли с людьми, которых он знал. Но вот в чем загвоздка, он все никак не мог начать воспринимать окружающих с той же простотой или точнее естественностью, что было до роковой ночи. Это сильно било по морали Хокаге.

Не время расклеиваться. Орочимару где-то рядом и здесь же Наруто. Генины вместе с Анко в опасности, мне следует их закрыть барьером.

На троих подопечных Анко стояли маяки Четвертого, что позволило тому быстро телепортироваться и собрать их всех воедино, а после начать создавать барьер.

***

— Изумительно, изумительно! Ваши способности пусть слабы, но уникальны. При должном развитии они станут великолепным оружием.

Роан не нужно было прилагать особых усилий, чтобы нагнать сбежавших шиноби. Поглотив чакру Кюдзо, она вырубила мужчину и бросила его тело в пространственный карман. Тратить время и подсаживать в его сознание ДС, ждать пока то ассимилируется, стерев сознание прежнего владельца – долго и что уж греха таить, рискованно из-за того, что в это время система начинает барахлить. Все же ДС, принимая воплощение в теле с навыками теряет практически все способности Роан, перенимая силы сосуда.

Брат и сестра, поняв что им не удастся сбежать, когда черная фигура практически в разряде молнии появилась перед ними, чем сильно напугала, положили все на этот бой. Даже если им не удастся выиграть, они должны хотя бы покалечить противника. Вулкан – коротко стриженный парень двадцати лет использовал огненную силу, покрывая ею кулаки, в то время его сестра создавала огненный покров на ногах. Их стиль боя был предсказуем и не совершенен, но в тоже время они имели трех и четырехсоставные связки ударов, что говорило о попытках собственного развития. Генетически они были прекрасно сложены в отношении очага чакры и жизненной силы. Все это было на довольно высоком уровне, что отчетливо видела Бланш своим риннеганом.

Очередной раз уворачиваясь от стремительного выпада сбоку прямого удара ноги в голову Лизы, Роан перехватила правой рукой кулак Вулкана, что метил ей в лицо. Пламя на его руках стало быстро разогревать сталь перчаток.

— Гакидо.

Бланш с довольной ухмылкой смотрела на то, как пламя исчезает, будучи поглощенным силой Преты. Приток чакры был как и в случае с Кудзо абсолютно незначительным. И это число было настолько мало, что даже если она поглотит весь резерв чакры Вулкана, то там еле наберется десять тысяч единиц. И это не из-за объемов резерва парня, а из-за диких потерь, которые не могли быть нивелированы даже божественными глазами.

— Черт! Какого хрена!?

Коротко стриженному парню пришлось спешно убирать голову вниз, чтобы не попасть под удар хвоста сбоку. Роан не отпускала его кулак, потихоньку поглощая чакру из-за сопротивления со стороны противника.

— Сука! Да отпусти меня!

Аловолосый попытался нанести удар в правый бок ногой, но Роан, избегая атаки, резко приблизилась, нанося правой рукой удар в солнечное сплетение шиноби, чем вызвала сильную боль и оцепенение. Вулкан не мог даже вздохнуть. Бланш отпустила его руку, сгибая спину в наклоне, пропуская размашистый горизонтальный удар объятой огнем ноги. На лице аловолосой девушки было отнюдь не то радостной, задорное выражение лица, что было до их встречи. Сейчас она хмурилась, а в ее янтарных глазах был отчетливо виден страх, смешанный с решительностью.