— Кого голос посетил первым? — с видимым усилием спросил он. — Министра или вас?

— Меня. Точнее — наш аэродром.

— А из ваших людей — в разговоре с голосом — никто не мог сослаться на министра?

— На министра сослался я, — сказал полковник. — А что, вы подозревали меня именно в этом?

Контрразведчик не ответил. Кажется, он понемногу приходил в себя — откинулся на спинку кресла, глаза его ожили, полные губы сложились в полуулыбку.

— Ну так это совсем другое дело, — произнес он почти весело. — Тогда давайте по порядку. Что же произошло на аэродроме?

«Ну уж нет, — подумал полковник, разглядывая гостя. — Помогать тебе в поимке этого парня я не намерен. Это было бы слишком большим свинством с моей стороны…»

— Разрешите вопрос? — сказал он.

— Да-да, пожалуйста.

— Вы что, заранее знали о том, что операция сорвется?

Гость ответил не сразу.

— Видите ли… Голос обычно возникает ранним утром и принимается осыпать упреками персонал какой-нибудь военной базы. Мы долго не могли понять, откуда он берет информацию…

— И откуда же?

— Представьте, из утренних столичных газет.

— Не морочьте голову! — резко сказал полковник. — Вы хотите меня убедить, что он развернул сегодня утром газету и прочел там об операции «Фимиам»?

Гость молчал, улыбаясь не то скорбно, не то иронически.

— Министру обороны это будет стоить карьеры, — сообщил он наконец. — Старичок почувствовал, что кресло под ним закачалось, и, конечно, наделал глупостей… Вообразите: передал газетчикам победные реляции в ночь, то есть, до начала наступления.

— Сукин сын! — изумленно выдохнул полковник.

— Совершенно с вами согласен. Так вот, газеты сообщили, что первый удар наносят новейшие, недавно закупленные истребители-бомбардировщики. Где они базируются и кто на них летает, публика уже знала, потому что недавно о вас, полковник, была большая восторженная статья. Как, кстати, ваша нога?

— Да ладно вам! — отмахнулся полковник. — Дальше!

— А собственно, все. Я рассуждал так: если голос действительно берет информацию из официальной прессы, то сегодня его жертвой станете вы. Вообще-то я надеялся успеть сюда до поступления газет в продажу… Гнусная машина этот «лемминг», но на военной я лететь не решился — голос их приземляет.

— Вы вели самолет сами?

— Что вы! — сказал гость. — Летел с пилотом. Но вы не беспокойтесь — это мой сотрудник. Сейчас он опрашивает летчиков…

«Скверно… — подумал полковник. — Вечно нам, из Старого Порта, не везет…»

— Так я слушаю вас, — напомнил контрразведчик.

Пришлось рассказывать. Поначалу гость понимающе кивал, потом вдруг насторожился и бросил на полковника быстрый оценивающий взгляд. Дальше он уже слушал с откровенным недоумением. Дождавшись конца истории, усмехнулся:

— Негусто…

— У меня создается впечатление, — холодно сказал полковник, — что вы сомневаетесь в моих словах.

— Правильное у вас впечатление, — нимало не смутясь, отозвался гость. — Именно сомневаюсь.

— И, позвольте узнать, почему?

Контрразведчик снова взглянул в глаза и тихо, ясно произнес:

— Говор Старого Порта ни с каким другим не спутаешь. А ведь вы даже словом не обмолвились, что он ваш земляк.

«Ну вот и влип, — подумал полковник. — Конечно же, им все это известно…»

— Да… — в затруднении проговорил он. — Да, разумеется, мне показалось, что… но, знаете, это в общем-то мои домыслы… А я старался излагать факты…

В эти мгновения полковник был противен сам себе.

Полковой священник вошел в кабинет без стука и сразу поднял руку для благословения. Полковнику и контрразведчику пришлось встать.

— Дети мои… — прочувствованно начал священник, что как всегда прозвучало несколько комично. Уж больно он был молод — моложе полковника.

Забавный малый — он, наверное, в детстве мечтал стать военным. Сутана слегка перешита, отчего в ней появилось нечто щеголевато-офицерское, держался он всегда подчеркнуто прямо, проповеди читал, как командовал, и рассказывали, что однажды, повздорив с приходским священником, обозвал того шпаком.

— Дети мои, — в тяжком недоумении вымолвил он. — Как могло случиться, что я среди вас оказался?

Его качнуло вперед, и в три вынужденных шага он очутился перед столом.

— Свидетельствую! — с отчаянием объявил он. — Слышал глас божий и свидетельствую!..

— Вы где взяли спирт, святой отец?

Юноша в сутане смерил полковника презрительным взглядом.

— Екиспок, — с достоинством изронил он. Озадаченно нахмурился.

— Что? — брезгливо переспросил полковник.

Лицо священника прояснилось.

— Епи-скоп… меня сюда поставил… А не вы, сын мой.

— Как вы смели напиться! — процедил полковник. — Вы! Пастырь! Что вы там себе напридумывали! Какой глас божий? Это террорист! Против него ведется следствие!

Священник вскинул голову.

— Опять? — с ужасом спросил он.

Полковник понял, что сболтнул лишнее, но тут вовремя вмешался гость.

— Святой отец, — смиренно, чуть ли не с трепетом обратился он к священнику. — Вы слышали глас божий?

— Слышал, — глухо подтвердил тот.

— И что он вам сказал?

— Он сказал… — Священник задумался. — Он сказал: истребители-бомбардировщики — дьявольское наущение…

— Да не говорил же он этого! — перебил полковник, но гость жестом попросил его примолкнуть.

— А вы не помните, святой отец, кто закупил эти истребители-бомбардировщики?

— Дьявол, — твердо сказал священник.

— Нет, не дьявол, — ласково поправил его гость. — Их закупил президент. Кесарь, святой отец, кесарь…

Юноша в сутане недоверчиво уставился на контрразведчика.

— Голос… — пробормотал он.

— Да! — с неистовой страстью проповедника возгласил гость. Полковник вздрогнул. — Голос! Чей голос может учить: «Не отдавайте кесарю кесарево»? Чей, если господь учил нас совсем другому?

Полковнику показалось, что еще секунда — и священник потеряет сознание.

— Не вы первый, — проникновенно, тихо произнес гость. — Вспомните Антония, святой отец! Сатана многолик, и он всегда искушает лучших.

— Что-то плохо мне… — совершенно мальчишеским голосом пожаловался священник, поднося ладонь к глазам.

— Вызовите кого-нибудь! — шепнул гость полковнику. — Пусть уложат спать и проследят, чтобы глупостей не натворил…