Он встал и протянул руку матери.

– А вот что особо интересно, – неожиданно повернувшись к ней спиной и уставившись на другую сторону стола, спросил Шон, – так зачем он нам в подарок на стуле оставил видеокамеру, да еще так, чтобы с нашей стороны видно не было. Не настолько мы бедные.

Он нажал кнопку на настольном телефоне.

– Роберт, зайди немедленно.

Пару минут они молча ждали, потом в комнату торопливо зашел молодой человек в строгом костюме и с наушником.

– Ну? – спросил Шон.

– Не было никаких передач, – уверенно заверил тот, – ни во время встречи, ни после. Полная тишина.

– Тогда возьми вот это, – показывая на видеокамеру, приказал Шон, – и очень тщательно посмотри внутри. Нет ли там чего постороннего.

Со стороны стула раздался хлопок, и тут же завоняло паленым.

– Сюрприз, – сказала Джоан, – даже если что было, уже ничего нет.

– Ты все равно погляди, – повторил Шон, – вдруг что-то понять можно. И осмотри внимательно со своей командой всю комнату.

– Я прекрасно помню, – обиженно сказал Роберт. – И до посещения проверка проводилась и после. Вы бы хоть объяснили, что искать. Кто это был, я даже не спрашиваю.

– И не надо, – пробурчал Шон. – Делай свое дело, и всё…

– А не лишнее это было? – с сомнением спросила Черепаха.

– Кто ж его знает, – глубокомысленно отозвался я. – Подсадить Протея в другое место было бы слишком сложно. Они не дети, подарки просто так не возьмут. Что сделано, то сделано. Очень любопытный был разговор. Рафика надо отправлять домой.

– А пояснить? – поинтересовался тот. – А то я ничего не понял.

– Они решили, что мы умеем восстанавливать стертую эльфами память. Значит, искать нас надо среди вернувшихся. Незачем давать пищу для разных интересных мыслей, если тебя увидят. А вот мы с Черепахой – совсем другое дело, на нас ничего ни у кого нет. Пусть ищут.

– Ты просто не хочешь делиться миллионами, – уверенно сказал Рафик. – Жмот. Отсутствие данных на вас – приводит к не менее занимательным мыслям.

– Вот здесь ты прав, – согласился я. – Лишний человек для подстраховки, когда пойдем к Олегу Викторовичу, совсем не помешает. Слишком все хорошо пока идет, как бы неприятности не начались.

– Ужас, – сказала Черепаха, рассматривая бумагу.

– Где? – заинтересовался Рафик, забирая у нее распечатку. – Ну и что? – с недоумением спросил он, изучив текст. – Обычное дело. «Для поступления в школу, при переходе в течение учебного года, необходимы следующие документы, – стал читать он вслух. – Заявление на имя директора. Дневник с годовыми оценками, заверенный печатью школы. Выписка текущих оценок по всем предметам, заверенная печатью школы. Личное дело ученика. Медицинская карта ученика, заверенная поликлиникой. Паспорт одного из родителей. Копия свидетельства о рождении или паспорта. Одна фотография. Ксерокопия медицинского страхового полиса ребенка». Да уж! Тут в одной школе больше детей, чем в любом вашем поселке жителей, так что, по-твоему, можно знать каждого? Тем более чем он болеет и какие оценки были у него в прежней школе…

– Это хорошо, – сказал я, засовывая распечатку в карман, – что среди нас есть хоть один умный, способный поинтересоваться, что требуется, а то пришлось бы съездить потом еще раз. Спасибо тебе, Протей, – обращаясь к потолку, поблагодарил я, – откуда мне знать, что надо забрать еще и паспорт матери и что существует такая ужасная вещь, как страховка. Слушай, Черепаха, ведь это прекрасно. Не ввести ли тебе это у нас. Каждый платит все время, и тебе не надо думать, откуда деньги взять. Капают беспрерывно. Расскажи другим паукам.

– Отстань со своими нововведениями, – злобно ответила Черепаха, – мне и так неплохо. Непременно начнут возникать, почему вот это в оплату входит, а вон то – нет, и будут из-за каждой ерунды по ночам тревожить. Я им вроде как обязана, раз постоянно платят. Что смотришь с таким сожалением?

– Собирайся, – ответил я. – Придется с нами поехать. Ну не мне же лично идти ставить печать в школе, за папу выдать себя не удастся. Кто бы еще подсказал, сколько положено секретарше дать, чтобы по-быстрому все отпечатала и к директору сбегала. В Интернете размер взятки не указан?

– Легкой жизни ищешь, – обрадованно ответила Черепаха, – учись жить как люди, познавая на практике все тонкости земной жизни. В поликлинику сам пойдешь. Придумал это развлечение, сам и выкручивайся. Нам предстоят великие дела, единственный консультант, вот этот, – пихая в спину Рафика, – очень скоро нас оставит. Придется жить своим умом.

Она залезла на переднее сиденье и задрала ноги на приборную доску.

– Поехали!

– Может, сядешь нормально? – просительно сказал Рафик. – Отвлекает.

– Если ноги красивые, надо их показывать, – не согласилась Черепаха. – Пусть смотрят и завидуют.

Рафик завел двигатель и тронулся. Медленно и осторожно. Я вот даже пробовать не собираюсь в ближайшее время. По трассе еще куда ни шло, но в городе с таким движением пусть сам мучается. Честное разделение труда, как в любой банде. Водитель – Рафик, стрелок – я, специалист по разным штучкам – Черепаха.

– Присмотрел я хороший жигуленок, – рассказывал Рафик по дороге. – Не очень далеко, и за сараем стоит, из окон не видно. Вместо сигнализации замок на переключении скоростей, снять с нашим инструментом легко и просто. Только я не знаю, как мы заводить-то его будем. Я не умею без ключа.

– Не боись, – бодро отвечаю. – Чинить не осилю, а заводить запросто. Первое, чему я научился у Ивана. Потом Техник еще пару простеньких вещей показал, как, не ломая замок, дверь открывать и секретки обходить. Жаль, проволоки под рукой нет, я бы показал. На разные модели по-разному гнуть надо. Причем другим я эту науку запретил демонстрировать категорически. Еще не хватает, чтобы баловались. Захотят, сами научатся. Нам, конокрадом, самое милое дело лошадей гонять. Табун коней под капотом – это вызов моему умению. Правда, не породистые рысаки, всего лишь пони российского разлива, то ли дело в «мерседесах» и «фордах» – там лошадиные силы импортные, но и сигнализация серьезная. Только по мне гораздо проще снять номера и привинтить на нашу. Один раз всего и требуется.

– А наделают тебе дырок в кузове, куда потом девать?

– Резонно, – соглашаюсь. – Будем угонять. Лучше две.

– Где-то здесь должно быть, – оповестил Рафик притормаживая. Номеров на домах не видно.

– Вы не подскажете, – высовываясь в окно и скалясь самой лучшей из моих улыбок, спрашиваю пожилого деда, – где здесь дом номер двадцать один?

– Вон туда, – показывает он, – и направо.

– Спасибо, – вежливо отвечаю. И пожаловался соратникам: – Умом я все понимаю, но страшно раздражают вот такие люди. Наша физиология гораздо лучше. Раз – и покойник. Как признаки заметны, так надо завещание писать и с родственниками прощаться.