— У меня нет денег, — неожиданно произносит девочка.

— И? Ты хочешь, чтобы я дал тебе денег?

— Нет. Это я говорю вам, чтобы вы понимали, что у меня нет денег. Так что, если вы вор — не рассчитывайте.

— Вор? — усмехнувшись, произнес я. М-да… все-таки башку мне повредили.

— Ну а что вы так пялитесь на меня?

— Ты предлагаешь мне выколоть глаза, чтобы не смотреть на тебя?

— Нет. Но не надо так на меня смотреть. Или вы тоже того?

— Чего того?

— Насильник. Вы странно на меня смотрите. Мне не нравится.

— Мне просто по башке прилетело, поэтому я такой, — закрываю глаза, дабы немного прийти в себя.

— Извините, я чушь несу, когда волнуюсь. Правда не только когда волнуюсь, — уже тише произносит девочка. — Вы мне помогли, а я такое говорю.

— Тебе ничего не успели сделать?

— Не успели. Но одежду испачкала и теперь страшно будет первое время заходить в подъезды, но я отходчивая. В одной умной книжке я читала, что психика детей такова, что они забывают плохое, особенно, если быстро перекрыть это событие чем-то хорошим. Вот мне надо срочно перекрыть.

— Например? — на автомате интересуюсь я, вытирая руки протянутым платком.

— Наверное, ведерком мороженого и каким-нибудь классным аттракционом, как в кино показывают. Типа американских горок, но последнее нереально. Значит каким-нибудь фильмом в теплой постельке с сестрой, ну и ведерком мороженого тоже. Или пирожными. Торт можно еще. Или шоколадки. Ну или все вместе.

— Тебя как зовут?

— Тая. В смысле Таисия.

— А лет тебе сколько?

— У вас слишком подозрительный интерес, — деловито сообщает девчонка, ополаскивая лицо водой. Тянется к рюкзаку и вытирает лицо салфетками.

— Ни капельки.

— Мне десять.

— Ясно. И что ты делаешь в этом подъезде? Живешь здесь? Домой шла?

— Нет. Сестру ждала, — неохотно отвечает она, как только мы начинаем спускаться. — Она скоро придет. Задерживается где-то, а телефон недоступен. Наденьте капюшон, — останавливаюсь, вновь устремляя взгляд на девочку. Да ну что за херня? Как прекратить видеть в ней свою дочь?

— Зачем?

— Вы телевизор смотрите?

— Не особо.

— Ну так слушайте меня. Сейчас везде камеры ставят на входе в подъезды. А тот урод еще на вас в полицию заявит, типа вы на него напали, а вы сейчас на камеру лицо покажете. Не надо. В капюшоне ничего не видно. Наденьте, наденьте. Я вам дело говорю, — серьезно сообщает девчонка, подтягиваясь ко мне на носочках. Накидывает капюшон толстовки на голову. Охренеть, как же она похожа на мою Машу. — Спасибо вам большое. Даже не знаю, чтобы со мной было, если бы не вы.

— Думаю, знаешь.

— Знаю, но думать не хочу. Я уже пытаюсь абрастги…абсра…асбтрогироваться, — наконец выдает девочка с умным видом.

— Абстрагироваться.

— Точно, оно самое.

— Ты пытаешься казаться умнее чем, есть?

— Да. В одной книжке прочла, что умные слова… делают человека умным. Собственно… логично.

— Ясно.

— Вы только капюшон не снимайте, хорошо? Ну до тех пор, пока не уйдете из двора.

— А ты что здесь останешься?

— Ну, конечно. Домой не пойду, с мамой поругалась. Буду ждать сестру.

— И ты будешь ее и дальше ждать в подъезде, где одна лампочка на три этажа и где тебя только что чуть не изнасиловали?!

— Ну а где еще?

— Охренеть. Пойдем, посидишь у меня в машине, пока не придет твоя сестра.

— Это ваши пакеты? — интересуется она, как только мы спускается на один лестничный пролет.

— Мои.

— А вы куда шли? — а хороший вопрос, куда я, блин, шел.

— Не важно.

— Вы все-таки странный, но хороший, я прям теперь точно чувствую, — поднимает пакет с одеждой. Я же беру другой.

— Чувство тебя подводит, — бурчу себе под нос. — Иди.

Пропускаю девчонку вперед, сам же смотрю на ее волосы. У моей Маши были такие же, светло-русые. Дебил, у большинства славянских девочек они такие. Тумблер, мать твою, включайся уже, а? Открываю дверь и пропускаю девчонку вперед.

— Машина далеко?

— Нет. Вот там, черная, — указываю взглядом в строну своей машины.

Девчонка что-то щебечет по пути. Открываю заднюю дверь, Тая кладет на сиденье пакет, сам же не успеваю сделать то же самое, просто потому что кто-то сдирает с меня капюшон и бьет. Первая мысль — несостоявшийся насильник, но как только я оседаю от конвульсий, понимаю, что приложили меня шокером. Очередной не мой день. Правда, тот факт, что меня приложила снова Женя, которая стоит в полной растерянности и рассматривает меня, не только удивляет, но и веселит.

— Ты чо сделала, Женя?! — ясно… епрст, сестра…

— А говорила, что искр между нами нет. Искрит, твою мать, с каждым разом все сильнее, — кряхтя, произношу я, вставая наконец-то с земли. Однако, мои слова Женя не воспринимает, видимо, осознав, что ударила меня, а не какого-нибудь амбала, который может дать в ответ. Вместо извинений, Беляшова, в прямом смысле, налетает на сестру.

— Сколько раз я тебе говорила не подходить к незнакомым людям?! — вскрикивает она, хватая сестру за руку. — Сколько?! А садиться в машину к незнакомцам разрешала? Убью!

— Ты, блин, плюнула на меня. Он мне помог, поэтому я и собиралась к нему сесть в машину!

— Помог? Чем вы ей помогли? — переводит на меня злой взгляд. Я же перевожу взгляд на мини копию моей дочери. Тумблер здравого смысла так и не включился… «Не говорите» беззвучно произносит Таисия, умоляюще смотря на меня.

Вместо предполагаемого ответа я как дебил пожимаю плечами. Спрашивается, зачем ведусь на это?

— Не подходите ко мне и к моей сестре никогда. Ясно?! — Боги, не ожидал такой экспрессии от Жени. Истеричка. Но и ее, наверное, можно понять. Как бы я себя повел, если бы мою дочь кто-то пытался усадить в машину? Нет, не истеричка. — Пошли, живо, — хватает за руку сестру и быстро идет к подъезду.

Минут пять я неотрывно и бездумно смотрю на дверь подъезда. Не так я представлял себе этот вечер. Вот совсем не так. То, что у Жени есть не просто сестра, а девочка, которая напоминает мне мою дочь — нехорошо. Память услужливо подкидывает картинки прошлого.

Стоило только взглянуть на подошедшего к подъезду парня с сигаретой в зубах, как вдруг понял, что хочу курить. А это плохо, учитывая, что я реально не люблю запах табака. Если в юности это было для понтов, то сейчас вдруг реально захотелось затянуться сигаретой. Ну или нажраться в хлам. Но это точно проблематично, учитывая, что завтра на работу. Перевожу взгляд на лежащий на асфальте пакет. Ну уж нет, домой я купленное точно не повезу. Оставить под дверью? Так свиснут. Но думать об этом мне дальше не пришлось, потому что в следующий момент из подъезда вышла Женя.