между Еленой с Мари, обняв обеих девушек за шею. — Кто вас бесит, мои любимки? И кто «кобелина»? Злюка, ты себе парня нашла? Ха! Да он явно ненормальный, клянусь бриллиантовым зубом своей бабули!

— Отстань, бестолочь! — Грубо ответила княжна Трубецкая, скидывая с себя руку Катерины. — Румянцева, свали в закат! Без тебя тут тихо было. Припёрлась....

— Как всегда колючая... Беее... — Состроив недовольную рожицу, Румянцева обняла Мари обеими руками, довольно зажмурившись. — Бери пример с Машули. Она хорошая... Не то, что ты, злюка. Машуль, кто Ленусю обидел?

— Да у них со Станиславом что-то непонятное произошло, но она мне не рассказывает.

— Станислав... Станислав? Кто такой Станислав?

— Он из Романовского лицея по программе обмена....

— Мари, хватит ей всё рассказывать! — Одёрнула подругу Елена.

— А уже не интересно. — Махнула рукой княжна Румянцева, наморщив нос. — Он тоже учащийся, а значит одного возраста с нами. С парнями-ровесниками вообще не интересно встречаться. Они все тупые, ветрены, и у них на уме одни глупости. Вон, посмотрите... — Длинноволосая шатенка кивнула в сторону братьев Пожарских. — Ещё слюни по той рыжей красотуле пускают. Впрочем... Здесь я одобряю. Симпатичная деваха, спору нет. И лицо, и фигурка что надо. Ой, не могу с них... Будто стадо мартышек. Мужчины постарше определённо лучше... У нас в медицинском корпусе есть такой лейтенантик, ммм... Закачаешься! Тридцать два года, широкоплечий, высокий, глазки голубые, мужественные черты лица, будто отлит из бронзы, задница — моё почтение… Ммм! Да я несколько раз подмышку перцем натирала, чтобы он меня осмотрел, послушал... А руки у него....

— Заканчивай, извращенка похотливая. — Недовольно буркнула княжна Трубецкая, толкая кулаком в бок Катерину. — Маш, не общайся с ней. Она тебя чему зря научит.

— Да я сама всё умею... — Невинно произнесла княжна Скуратова, немного смутившись, отведя взгляд.

— Моя ты умница... — Умиляясь произнесла энергичная Катерина, вновь заключив в свои объятия Мари, после чего повернулась к Елене.

— Злюка, я, между прочим, тебя успокоить пыталась. Основная мысль была в том, что все парни-ровесники они... Вот посмотри на Пожарских... Одинаковы с лица, и яйца из ларца...Хах! Какие же они нелепые! Как два тюленя! А вон там с «Бурсы»... Первый ряд от входа в аудиторию — беловолосый альбинос. Будто из детского сада сбежал, честн слово... Так что, все парни, Ленок... Машуль, Машуль! А это что за красавчик?

— Где?

— Да вон! Зашёл только что. Широкоплечий и высокий! Ты бы такого точно не пропустила! Высокий, Маша, высокий....

— А! Кать, это и есть Станислав, князь Мышкин, и он...

— Достали, сороки! — Прорычала Елена, заткнув пальцами уши. — Будто поговорить не о чем....

— Слушай, нууу... С виду, вроде адекватный, — Катерина взглянула на Елену, склонив голову набок. — Чего он только к нашей злюке... Хотя, если Елена не будет открывать рот, лицо подобрее сделает, а не такое, будто у неё месячные и запор случились в один день...

— Я всё слышу, бестолочь. — С угрозой в голосе предупредила княжна Трубецкая, продемонстрировав кулак. — Зубы искать по аудитории хочешь?

— Ленок, да я к тому веду, что ты запросто конкуренцию составишь той рыжей цыпе. Не кипятись... — Румянцева, погладив Елену по плечу, вновь направила взгляд в сторону дверей аудитории, приподняв бровь. — Бекетова? А ей что от красавчика надо? Уходят... Карамба! Ой-ёй! Что делать? Что делать? Где Васятка? Блииииин! Телефон! Девчата, есть номер Голицына?

— Кать, что за паника? — Удивилась Мари, вопросительно глядя на княжну Румянцеву. — Ну вышли они, и что?

— Будто вы Вету не знаете!? Она сейчас вытворит что-нибудь с красавчиком. Ещё вчера о нём расспрашивала всех... Не к добру это, любимки....

Петроград. Литейный округ. Ресторан «Сибирь».

— Я... Я даже не знаю что сказать, княжич Орлов. — Марко Фальчетти потянул за галстук, расслабляя его. — Вы говорите странные вещи, Александр.

— А вы, Марко, тянетесь к магострелу, только я не пойму, чего вы этим хотите добиться? Хотите открыть стрельбу в людном месте? Глупо.

— Вы работаете на дона Сальваторе? — Прямо спросил Фальчетти, оценивая реакцию собеседника.

— Нет, Марко. Считайте, что я, ммм... Ваш единомышленник! Да. Точно. — Княжич торопливо закивал, добродушно улыбаясь, прихлёбывая кофе. — Жуткий вкус, но одновременно приятный. Марко, ну хватит. Откуда такое недоверие? Я ведь хочу вам помочь.

— Меня настораживает ваша осведомлённость, княжич Орлов. Вы так и не ответили, откуда вам известно о готовящемся мной «мероприятии», если вы не человек дона Сальваторе? Более того, вы вообще не из наших, но говорите такое, что известно лишь узкому кругу лиц?

— Это не имеет значения, Марко.

— Имеет, если я сейчас разговариваю с псом жандармерии.

— Вы не у себя, Марко. Здесь «Комиссариат имперской полиции», если мне память не изменяет.

— Вы поняли о чём я говорю.

— Главное, чтобы вы поняли, о чём я вам говорил, и приняли к сведению. — В глазах молодого княжича блеснул фиолет эфира. — Ещё раз повторю — Не суйтесь сегодня в жилой комплекс. Женщина приш... князя Мышкина... Она не так проста, как вы думаете. Она убьёт всех ваших людей, вас, и вашего брата Ренато. Вы, Марко, неплохой маг, уверенный в своих силах. Вам даже удастся пробиться в комплекс... И план у вас хитроумный, с активацией пожарной тревоги, чтобы застать врасплох свою цель, но этого мало. Вы не располагаете силами и средствами, чтобы устранить эту самк... девушку. Я вам даже список действий расписанный по минутам составил, что вы должны делать. Поверьте, всё будет именно так, как я написал. Одна девушка будет в ванне. Выйдя оттуда, она не сможет оказать должного сопротивления. Вторая, услышав шум, не сразу, но спустится вниз. Она тоже окажется не готова к неожиданной встрече с вами, и вашими людьми. Когда вы придёте, то Мэйли Тяньжань не будет в комплексе.

— Александр, — Марко подался вперёд, перевешиваясь через стол. — А какое мне дело до этих двух, если мне нужна именно Мэйли Тяньжань? Она жена Станислава Мышкина, а не те две....

— Ещё раз повторю, — ничуть не смутился княжич Орлов. — Если вы сделаете так, как я написал, то ваша проблема, в виде Станислава Мышкина — сама собой устранится. Они ему очень дороги. Убитый горем,