Фредерик Пёрлз

К сожалению, мы слишком часто говорим о некой"попранной справедливости" и так редко замечаем собственные ошибки! Врезультате и страдания становится больше, и роль жертвы оказывается объемнее.Играя роль жертвы, мы лишь усиливаем свое же собственное страдание. С течениемвремени мы настолько вживаемся в роль жертвы и страдальца, что мир идействительно начинает восприниматься нами с этих позиций. По сути дела, мысами создаем свое страдание, сначала упиваясь им, а потом в нем же и тонем. "Ничтотак не пьянит, как вино страдания!" - писал Бальзак и был прав. Однако же,многие из нас постепенно становятся-таки алкоголиками страдания.

Наше страдание - не более чем наша же собственная привычкастрадать. У кого-то она развита в большей степени, у кого-то в меньшей, длякого-то страдание - стиль жизни, для кого-то - способ пережить очереднойкризис. Но если это наш стиль жизни, то завидовать нам нечего. Если же мы такимобразом переживаем собственные кризисы, то надо помнить, что "слезами горюне поможешь".

Пока бедствия кажутся нам неотвратимыми, мы смиреннопретерпеваем их, но при первой же мысли о том, что их можно избежать, ониделаются совершенно невыносимыми.

Алексис де Торквилль

Прежде чем перейти к рассмотрению этого невротического стиляповедения, который в буквальном смысле паразитирует на половой функциичеловека, мы должны уяснить, хотя бы особенность человеческой сексуальности.Она, как оказывается, бесконечно далека от природной, что, по большому счету, исыграло с нами злую шутку.

Научные исследования официально уведомляют: эволюционныйпрорыв в сексуальной сфере при переходе от обезьяны к человеку, несравним посвоему масштабу даже с достигнутым нами интеллектуальным прогрессом! Укажемтолько на некоторые узловые точки. Во-первых, у самок вида Homo Sapiensпоявился оргазм, что отличает их от всех остальных "женщин" животногоцарства. Событие исключительное - женщина получила позитивное подкреплениесвоей половой активности! Позитивное же подкрепление - движитель удивительный!Далее, женщины, в отличие от самок других видов, практически постоянно готовы кспариванию, и для этого им не нужно дожидаться "сезона",соответствующей гормональной перестройки и заветного преображения наружныхполовых органов.

Во-вторых, половая активность человека теперь оторвана отсвоей основной функции (а это продолжение рода - если кто запамятовал), крепродукции человечества она не имеет теперь никакого отношения. В сексуальныеотношения могут вступать и неполовозрелые лица, и вышедшие из периодарепродуктивной способности; причем вопрос контрацепции в большинстве случаевважнее любого другого, хотя в двух перечисленных ситуациях это и не актуально.Важное, с биологической точки зрения, действие называется теперь не иначе, как"сексуальные игры" и "занятия любовью" (это надо было такоевыдумать!). Является средством финансового обогащения (проституция),демонстрацией силы, порожденной, впрочем, личностной слабостью (сексуальноенасилие), чертой социального благополучия и статуса (содержание любовниц,обладание "шикарными женщинами", пользование услугами "дорогихпроституток" и т. п.). В конце концов, это скорее способвремяпрепровождения, нежели вообще сколько-нибудь осмысленное действие.

В-третьих, изменился характер сексуальных раздражителей(стимулов). У животных различных видов эти раздражители условно разделены навнешние и внутренние: изнутри их подпирают гормоны, снаружи их сексуальнуюактивность провоцируют характерные запахи, звуки, окраска потенциальногопартнера, его позы и поведение. У человека, кажется, все то же самое, но насамом деле наша сексуальность инициируется не непосредственными раздражителями,а символами, например, словами и словосочетаниями - "я люблю тебя", "оченьсексуально", "красивые ноги", "бюст - отпад!"

Дело выглядит так, как если бы в лице сексуальности природаподарила человечеству нечто вроде проторитуала, который культура легкопревращает в ритуал в буквальном смысле этого слова.

Э. Геллнер

То есть нас возбуждает не сама готовность партнера,проявляющаяся непосредственными стимулами, а соображения о его готовности("я люблю тебя"), не возбуждение, которое возникает у животногоавтоматически, вследствие действия какого-то запаха на соответствующиерецепторы, а представление о том, что это может быть возбуждающим ("оченьсексуально"). В конце концов, "красивые ноги" - это, вообще-тоговоря, какая-то полная абстракция! Какое отношение имеют ноги к возможностисексуального удовлетворения? -непонятно. По крайней мере, ни один зверь нас быне понял. А "бюст" их и вовсе не заинтересует!

Такая подмена "естественных сексуальныхраздражителей" на "символы сексуального" кажется незначительной.Но здесь-то собака и зарыта! Поскольку возбуждаться теперь можно и в отсутствиипартнера - нарисовал в сознании, что хочешь, и привет. А сам партнер дажемешает, поскольку "бюсты", хоть и "отпадные", в реальностиникогда не бывают идеальными, к тому же, какие они -"идеальные"?Никому не известно. Большие или маленькие? Торчащие или ниспадающие? Твердыеили мягкие?

Это только самые очевидные отличия, но даже их, наверное,вполне достаточно, чтобы понять главное - джин человеческой сексуальностивырвался из бутылки, а потому жди беды… Когда же сексуальность человеканазывают "животным наследством", у меня лично возникает странноеощущение театра абсурда. Этим пытаются кому-то польстить, или же таким образомчто-то судорожно скрывают в порыве внезапно напавшего смятения и стыдливости.

Мы считаем опасными тех, у кого ум устроен иначе, чем наш, ибезнравственными тех, чья нравственность не похожа на нашу. Мы называемскептиками тех, кому чужды наши иллюзии, даже не задаваясь вопросом, не имеютли они каких-нибудь других.

Анатоль Франс

Сексуальность человека к сексуальности животных имеет стольже малое отношение, сколь и современные исследования в крупнейших научныхлабораториях мира к опытам в школьных пробирках. Сексуальность человека неимеет аналогов в животном мире ни по охвату, ни по интенсивности.

Подсчитано, что каждые десять минут мысли и эмоции человекатак или иначе касаются сексуально-эротической тематики, тогда как у любогоживотного активизация этой сферы происходит аккурат в предусмотренные природойдля этого временные периоды да под воздействием вполне определенныхфизиологических стимулов.

Человек, безусловно, является самым сексуальным из живыхсуществ. Сексуальность пронизывает наше существование, поскольку именно своейсексуальности мы обязаны появлением культуры, и именно она - культура - сталанаиглавнейшим, двигателем нашей сексуальной эволюции. Все, что мы относим кфеноменам культуры, в буквальном смысле этого слова сочится сексуальнымистимулами, вызывая отчаянное перераздражение соответствующих участков мозга.