самого нет, так что высокие покровители терпеть такое непотребство не станут и короля пинками среди ночи поднимут, чтобы рассказать о гро Фоделе и его отряде.

Он ожидаемо насупился, испытывающе глядя на меня. Я пожал плечами.

— Всего хорошего, гро Фодель, думаю мы уже вряд ли встретимся, был рад знакомству.

— Подождите, — через силу выговорил он, — есть у меня сетовый предмет. Его величество мечтал порадовать.

Я насторожил уши, королю фуфло не всучишь, неужто козыря засветит?

Он пошарился в сундуке и вытянул оттуда сверток, развернул и достал из него супергеройский костюм, о котором я так давно мечтал. Женский супергеройский костюм. Из нейлона, в смысле, рассветного шелкопряда. Шортики розовые, топик белый, чулочки красные. «Сет игривого гепарда» — подсказала мне оценка. Уворот, скорость передвижения, ловкость — всё, о чем вы мечтали, собирая вечерами паровозы мобов на корейских фармеров, нонстопящих на боте.

Ну прелесть же. Самое то для декабря месяца.

«Эй, — возмутился немедленно внутренний голос, — тебе могли просто красную шапочку предложить, будь благодарен за то, что есть! На Кае смотреться будет очень женственно.»

«Сука, — сказал я ему, — это же мне, теперь, а не тебе со стояком вечным раскасты давать или с рельсотрона пулять! Мы так быстро обратно попадем к неведомым Сущностям.»

«Типа что, поверх нельзя натянуть нормальный прикид, — ехидно спросил он, — религия запрещает?»

«Да, мы же не в игре, почему нет», — подумал я, — «надо попробовать предложить примерить Кае».

Полковник Фодель в это время лил слёзы, рассказывая, как хотел подъехать к королю через его фаворитку, одарив ту этим развратным одеянием. Ну а вы думали, как генералами становятся?

— Стопе, полковник, — остановил я, — а с чего вы взяли, что ей сет понравится? Может у неё ноги кривоваты или белый её полнит? Вы хоть раз выбирали одежду вместе с девушкой? Она же как раненый зверёк мечется, пытаясь выбрать между респектабельностью леди и шлюховатостью куртизанки. Лучшая одежда для женщины объятия любящего мужчины. Давайте так, есть у меня модная знакомая, шьет белье кружевное для королевского дома. Такие у неё вещи есть — закачаешься. Уверен, любовница короля оценит. Готов сотню золотых на спор поставить. Рост, вес, цвет глаз, волос, размер бюста сейчас мне запишите на бумаге, сделаем, что сможем.

— Но это же будут простые вещи, — уныло возразил он, — без повышающих показателей.

— На харизму точно сделаем, — пообещал ему. В крайнем случае, всегда можно артефактную ювелирку на белье присобачить. — Это для фаворитки нужнее уворота. Желаете промахнуться его величеству в любовных играх в нужный момент?

Он грустно посмеялся над шуткой, не особо поверил, но выхода у него не было. Сказать сколько стоит сет было трудно: и двести, и пятьсот золотых, в таком диапазоне можно спокойно оценить. Главное, был бы покупатель, на такие непростые вещи. Поскольку простые люди такие вещи не покупают, а непростые — золото на покупку найдут. Но я у него еще пару камней Тафирима выцыганил. Чисто, чтобы скилочек обувания заграничных туристов безвизовых не потерять. Кому сейчас легко?

После всей этой взяткощипательной истории настало самое трудное испытание.

— Гро Фодель, надеюсь вы оставите меня наедине с невестой? — попросил я, — сейчас мне предстоит нелегкое объяснение, почему вместо полновесных золотых, ей придется носить этот сетовый наряд. Результат немного непредсказуем.

Он поёжился, видимо, вспоминая что-то личное.

— Конечно, шан Джерк, — торопливо согласился он, вылезая наружу — я сейчас же сообщу шанье Кае.

Глава 12

— Я всё слышала, — заявила залезшая в повозку Кая, пока я спешно растягивал купол тьмы, гасящий звуки, — где это развратное одеяньице, мне срочно нужно его померить!

— Я не назову это даже одеяньицем, — проворчал, передавая ей свёрток, — это же шелкопрядная поэма похоти!

У неё пуще прежнего разгорелись глаза, а я захлопнул свою вякалку. Надо понимать: еще пару недель назад Кая влачила обычное существование лоу-авантюриста. Жила в каморке у тёти Марты, пределом мечтаний было тупо выжить и скопить на домик. Любила этого недотёпу Джерка, который фантазировал на стерву Суру, а домике и своем месте на жизненной карте ШайнаНеста даже не задумывался. Носили авантюристы обычные шмотки, счастливчики — выбитые с монстров. О сочетании «крепких башмаков бородатого шакала» с коттой из «когтистой летучей мыши» говорить было странно. Дает защиту: будешь носить хоть вырвиглазной расцветки панаму в мороз.

А здесь сет, который «ночной королеве» соседнего государства хотели задарить. Да еще и пикантный: крыша у любой девчули съедет.

Она схватила сверток, споро начала разоблачаться, я отвернулся. Спустя минуту раздалось довольное: «повернись».

Я нехотя выполнил требуемое. Что сказать: опасность кровоизлияния в нос существенно прибавила даже не при виде Аисаки в шортах и топике, а её горящих глаз и раскрасневшейся мордашки.

— Возьми еще это, — передал ей перчатки и маску.

Она ловко натянула поданную амуницию и замерла на пару секунд, оценивая изменения.

— Жесть, — прошептала Кая, — чувствую себя невероятно прибавившей в силе. Трудно объяснить: будто всё по плечу. Могу раскидать взвод королевской охраны, взобраться по отвесной скале, пробежать под водопадом избегая воды, поймать голыми руками летающего амакири.

— Амакири не летает, он планирует, — уточнил дотошно я, — надень сверху свою обычную одежду.

— Да я даже себя не видела, — возмутилась Кая, — есть зеркальце?

— Ха-ха, — информативно ответил на это я.

Сначала зеркальце. Потом косметичка. Через месяц обозы со сборным бассейном, личным зверинцем и духовым оркестром в поход на монстров появятся. Знаю я этих гедонисток длинноволосых! Сам такой.

Кая вытащила свой фальшион, воткнула в пол повозки и уставилась, согнувшись, в кривоватое изображение, изгибаясь и пытаясь высмотреть чего-то там далекое от моего мужского понимания. Изгиб влево — хвостик виляет вправо, вправо — хвостик влево. Красота!

Мое понимание с концами выпало из мира любуясь этими стройными ножками, задорно изгибающейся в топике грудью. Даже кубики пресса, на который мужчины внимание не сильно акцентируют, словно манили меня, перекатываясь на открытом животике рыжеволосой очаровашки.

Очнулся я, стоя с протянутыми руками и капающей слюной на расстоянии нескольких сантиметров от своей богини. А, не, это я вспотел просто, но челюсть я, на всякий случай, захлопнул.

— Нельзя, Джерк, фу, фу, — довольно смеялась Аисаки, шлепая меня по шаловливым ручкам.

— Да я впадинки хотел просто потрогать, — сделал самый честный вид, на какой был способен.

— Какие впадинки? — удивилась Кая.

— Вот эти вот впадинки, — ткнул я пальцем в кубики на животе, — которые ты прессом называешь, это же просто осевшая из-за недостатков тортиков жировая ткань!

— Говоришь так, будто внутри тебя голодное чудовище живет какое-то — трагично нахмурилась лисодевочка, — так и