Однажды Михаил Федорович сказал жене: «Буду приходить домой вовремя — буду меньше получать. Выбирай!» Ответа не последовало, но и скандалы прекратились. С тех пор Пирогов в середине каждого месяца прикидывал: какой будет заработок? Если меньше того, на который рассчитывал, он задерживался на работе дольше, делая лишние рейсы, или брал прицеп, или просил включить его в график на воскресенье.

Фактически он сидел за двумя, а то и за тремя баранками. Считайте: собственно машина — раз, прицеп — два и полторы-две смены в сутки — три. Это очень трудно, но с квалификацией Пирогова возможно. Я вспомнил о квалификации потому, что далеко не каждый шофер рискнет ездить по нашим дорогам с прицепом. Надо особенно тщательно следить за мотором, иначе он не выдержит, свернется вал, и еще надо умеючи избегать буксовки.

Но — выгодно! И шоферу выгода и государству: водитель — один, машина — одна, горючего — норма, а груза — в два раза больше.

Что касается переработок во времени, то это, конечно, чистое беззаконие. Шоферу положено отработать в месяц 178 часов; профсоюзные организации бдительно следят за соблюдением месячного баланса рабочего времени — категорически запрещены сверхурочные. В сутки трудись, шофер, хоть все двадцать четыре часа, но в месяц больше 178 получаться не должно: уходи в отпуск!

А шоферы не хотят в отпуск. Как быть?

Начальник автоколонны Виктор Иванович Халайджи чистосердечно рассказал мне, что сидит на пороховой бочке, у которой два бикфордова шнура: один — в руках начальства и профсоюзных организаций, другой — в руках у шоферов. Халайджи поступил так, как делают во многих автохозяйствах страны, — ни для кого эта «система» не является секретом. Он издал официальный приказ по колонне о запрещении сверхурочных работ, с одной стороны, и разрешил оплату по фактически проделанной шоферами работе — с другой. Сделал водитель хоть пять ездок, хоть пятьдесят, ему заплатят по этому количеству, не обращая внимания на затраченное время.

«Счастливые», как говорится, часов не наблюдают.

ДОЛГ

Считают ли шоферы деньги? Да, считают! — и ничего худого в этом нет. Все расценки Пирогов возит с собой, они лежат в книжечке «Руководство по автомобилю», которая положена в то место машины, что зовется шоферами «бардачком». Четыре несложных арифметических действия, и вывод готов: гораздо выгодней ездить на бензовозе в дальние рейсы, нежели в ближние. Учитывается при этом стоимость тонно-километра, время, потраченное на слив и налив бензина, время на очередь, время на весах, классность водителя, экспедиторские и т. д. «Мы народ простой, — сказал Михаил Федорович, — скупиться не скупимся, но и кидать не кидаем» — таково их отношение к деньгам.

В диспетчерской я наткнулся на объявление: «На перевозке кирпича из Саратова в Вольск заработок шоферов составит…» — огромный плакатище, на котором расписаны все марки машин, все километры и тонны, рубли и копейки. Стояли шоферы, подсчитывали: что ж это, мол, получается, из Вольска обратно идти холостяком? Ан нет, из Вольска можно везти назад известь, — вот и расценки «по извести». Но с ней, с гадюкой, не оберешься неприятностей: пылит! Значит, так: в месяц столько-то рейсов, столько-то раз остановит инспектор ГАИ, столько-то составят штрафы за пыль. А брезент стоит столько-то рублей — куда выгодней даже на собственные деньги купить брезент! Итак, за два рейса можно заработать… — считают шоферы.

Я спросил Халайджи: «Разве водители могут выбирать, куда им ехать?» — «Зачем, — сказал он, — выбирать? Если наряд дадим — поедут. Но не слепыми котятами».

Знамение времени.

Да, шоферы считают свои честно заработанные рубли. Но это не значит, что дело в рубль упирается, что им неведомо чувство долга. На моих глазах случилась такая история. К Халайджи явился в кабинет человек — не родственник и даже не знакомый — и сказал: «Ради бога, помогите. Мне нужно сегодня к пяти вечера доставить на аэродром семьсот электроплит, чтобы отправить их самолетом в Воронеж. Тогда к 1 января мы сможем заселить новый дом и жильцы отпразднуют новоселье». Халайджи прикинул: если давать машину, то, конечно, «колхиду» — семитонный грузовик — и на всю смену. Вообще за смену «колхида» зарабатывает автоколонне, которая, естественно, на хозрасчете, определенное количество рублей. На этих же плитах можно заработать в пять раз меньше. Водитель тоже потеряет в заработке… «Одну минуту», — сказал Халайджи просителю и вышел из кабинета. Назад он вернулся через десять минут в сопровождении шофера. Добровольца. Я сам видел, как «колхида» со счастливым просителем в кабине выехала из гаража.

И наконец, чтобы поставить точку на всех наших рассуждениях, посвященных «меркантильной» теме, я приведу слова Марии Никаноровны Пироговой, сказанные ею о муже. «Во всех наших расходах, — сказала она, — Миша меня никогда не учитывает: все деньги, что зарабатывает, отдает и, куда я их трачу, даже не знает. В нем этого нет».

ЗАЧЕМ НУЖНА КЛАССНОСТЬ?

В течение одиннадцати лет Михаил Федорович Пирогов оставался шофером 3-го класса. К концу этого срока опыт он, конечно, поднакопил, однако, как сам говорит, был слепым водителем, не понимающим истины в машине. Затем он получил 2-й класс, а еще через три года — 1-й.

Что ему это дало?

Если считать в деньгах, которые он называет «прямыми», то есть полученными непосредственно за классность, то они выражаются в сумме не такой уж маленькой, но и не большой. Однако истинный счет нужно вести не в рублях.

Прежде всего Пирогов отлично знает машину. «Как свою руку, — говорит он, — когда в ней что болит и когда пора стричь ногти». Если со стороны посмотреть на его видавший виды бензовоз, вроде бы ничего особенного не заметно. Но стоит сесть рядом с Пироговым, как тут же обращаешь внимание на то, с какой удивительной легкостью, без напряжения и без переключения скорости, на прямой передаче — шоферы оценят эту деталь! — он ведет машину в крутую гору. «Как это вы, Михаил Федорович?» — не удержишься от вопроса. Он улыбнется в ответ: «Голь на выдумки хитра…»

Фокус прост. Бензовоз Пирогова — это, если по-простому, ЗИЛ-164. Но карбюратор на нем стоит от ЗИЛ-130, хотя коллектор — «родной». А в заднем мосту Пирогов приспособил цилиндрическую пару от автобуса. Быть может, непосвященному читателю это ничего не скажет, но шоферы поймут: машина несколько потеряла в скорости — какой в ней смысл, если вспомнить о дорогах? — зато выиграла в мощности. Хочешь — бери прицеп, хочешь — свободно лезь в гору, хочешь — езжай в гололед. «Модерн!» — сказал Михаил Федорович.

Вот что дает ему классность.

В конечном итоге модернизация тоже отразится на заработке шофера, но не «прямо», а через выполнение и перевыполнение плана, не говоря уж о том, что водитель «получает душевный покой и