— В наши дни, — прервал его Мэтлок, — вы найдете в этом списке почти всех, кто левее АТГ[13].

— Не спорю. Продолжим. Появление Дюнуа придает всему делу новый, совершенно неожиданный оборот, о котором мы раньше и не думали. Тут речь идет уже не о взломе, а о нарушениях закона в международном масштабе или подрывной деятельности. Может быть, даже о том и другом сразу. Учитывая, что вам подмешали наркотики, что в вашу квартиру вломились и устроили погром, что вашей приятельнице мисс Бэллентайн угрожали, хотя и не впрямую, — и не обольщайтесь, ей именно угрожали, — учитывая все это, вам рекомендуется прекратить участие в расследовании, ибо сейчас оно переходит границы разумного риска. — Гринберг положил бумагу на бар и сделал несколько глотков из стакана. Мэтлок медленно болтал ногами перед дверцей кухонного шкафчика. — Итак, что вы на это скажете? — спросил Гринберг.

— Не знаю. Мне кажется, вы еще не закончили.

— Очень бы хотелось поставить на этом точку. Сейчас я все изложил предельно точно, и мне кажется, вам следует согласиться с рекомендацией. Выходите из игры, Джим.

— Сначала вы должны закончить. Что в другом письме? том, которое я должен прочесть лично.

— Это лишь при условии, что вы отвергаете рекомендацию. Но не надо ее отвергать. У меня нет инструкции говорить вам то, что я сейчас сказал, поэтому мой совет «не для печати».

— Вы прекрасно знаете, что я его отвергну — так зачем же нам попусту тратить время?

— Я этого не знаю. Я не хочу этому верить.

— Отступать поздно.

— Через какой-нибудь час я смогу выдать необходимые объяснения. Отцепляйтесь и исчезайте.

— Теперь уже поздно.

— Но почему?

— А это уже моя печальная история. Так что продолжайте. Гринберг внимательно посмотрел Мэтлоку в глаза, словно ища объяснения, и, не найдя его, взял второй конверт и вскрыл.

— В том невероятном случае, если вы не последуете нашему совету и отвергнете нашу рекомендацию выйти из игры, вы должны знать, что действуете вразрез с пожеланиями министерства юстиции. Мы обеспечим вам по мере возможности защиту — как обеспечили бы ее любому гражданину. Но вы будете действовать на собственный страх и риск. Мы не отвечаем за увечья или неприятности, которые могут быть вам причинены.

— Там это написано?

— Нет, не написано, но подразумевается именно это, — сказал Гринберг, разворачивая бумагу. — Здесь все очень просто, но исчерпывающе. Вот, пожалуйста. — И агент вручил Мэтлоку бумагу.

Она была подписана помощником министра юстиции; внизу было оставлено место для подписи Мэтлока.

«Отдел расследований министерства юстиции принял предложение Джеймса Б. Мэтлока о проведении ограниченного расследования некоторых нарушений закона, якобы имевших место в районе Карлайлского университета. Однако в данное время, по мнению министерства юстиции, ситуация приобрела характер, требующий профессионального подхода, и дальнейшее участие профессора Мэтлока в этом расследовании нежелательно. Настоящим министерство юстиции благодарит Джеймса Б. Мэтлока за сотрудничество и просит устраниться от дальнейшего участия в интересах его личной безопасности и для облегчения расследования. Министерство считает, что дальнейшие шаги со стороны профессора Мэтлока могли бы помешать ведению расследования в районе Карлайла. Мистер Мэтлок получил оригинал этого письма, что он и подтверждает своей подписью ниже».

— Что вы мне говорите, черт побери? Здесь же сказано, что я согласен выйти из игры.

— Юрист из вас никудышный. Не изобретайте велосипед, пока не выслушаете меня.

— Что?

— Нигде — понимаете, нигде! — в этой бумаге не сказано, что вы согласны выйти из игры. Сказано лишь, что министерство юстиции просит вас об этом.

— Тогда на кой черт мне ее подписывать?

— Великолепный вопрос. Вы должны подписать бумагу лишь при условии, что отказываетесь выйти из игры.

— О Господи! — Мэтлок слез со стола и бросил бумагу Гринбергу. — Я, может быть, и не разбираюсь в юриспруденции, но язык-то я знаю. Так вот: вы противоречите сами себе!

— Это только кажется... Разрешите задать вам вопрос. Предположим, вы продолжаете играть роль тайного агента. Разве не может так случиться, что вы попросите помощи? Даже срочной?

— Конечно, может. Наверняка.

— Вы не получите никакой помощи, если не подпишете это письмо и не отправите его обратно... Что вы на меня так смотрите? Меня через несколько дней заменят. Я и так уже засиделся в этом районе.

— Что за лицемерие! Значит, чтобы получить помощь, надо подписать бумагу, в которой сказано, что мне эта помощь не потребуется.

— После этого мне остается лишь заняться частной практикой... Сейчас для таких вещей есть новый термин — «безопасное продвижение». Используйте, что хотите, кого хотите. Но не берите вину на себя, если ваш оперативный план провалится. Не берите на себя ответственность.

— В общем, если я не поставлю здесь своей подписи, это Равносильно прыжку без парашюта.

— Я уже сказал. Можете получить у меня бесплатную консультацию. А юрист я хороший. Выходите из игры. Бросьте все это. Но бросьте совсем.

— А я вам говорю, что не могу.

— Поймите же, — мягко сказал Гринберг, беря стакан, — что бы вы ни предпринимали, вашего брата из могилы не вернешь.

— Я знаю. — Мэтлок был тронут, но голос его звучал твердо.

— Возможно, вам удалось бы спасти других младших братьев — или не удалось. В любом случае для этого можно найти профессионала. Как ни обидно признаваться, но Крессел прав. А если мы не схватим этих торговцев наркотиками, которые встречаются через пару недель, то будут и другие.

— Я полностью согласен с тем, что вы говорите.

— В таком случае чего же медлить? Выходите из игры.

— Почему?.. Я ведь еще не рассказал вам мою печальную историю. Помните? Вы решили рассказать первым, а теперь моя очередь.

— Давайте.

И Мэтлок рассказал ему все. Все, что знал о Лукасе Херроне, человеке-легенде, гиганте, «великом старце» Карлайла. Об этом скелете, который в ужасе бежал к себе в лес, откуда донеслось одно-единственное слово: «Нимрод». Гринберг слушал, и чем дальше Мэтлок рассказывал, тем печальнее становились глаза Гринберга. Когда Мэтлок кончил, Джейсон осушил свой стакан и мрачно покачал головой.

— Значит, вы все ему рассказали? Ко мне вы прийти не могли — отправились к нему. К этому вашему университетскому святому, у которого руки по локоть в крови... Лоринг был прав: нам недоставало только совестливого дилетанта... Дилетанты впереди и дилетанты позади. Но могу засвидетельствовать, что совесть у вас есть. Для арьергарда это немало.