Витя рассказал о том, что эти люди купили в ветеринарной аптеке.

– Корм для крупных собак? – с удивлением повторила Арина. – Зачем? У них что, собака? Неужели мы глобально ошибаемся?

– Да ладно, – махнул рукой Антон. – Нет у них там никакой собаки! У нас у соседей вот дома крупная собака – ротвейлер. С ней обязательно вечером до ветру нужно сходить. А мы же следили вчера до упора – никого они не выводили. Может, они этот корм сами едят? А крысами закусывают.

Витя тут же отвесил ему пинок – потому что Арину Балованцеву от этих слов даже передернуло. Антоша смущенно затих, а Арина тем временем отвернулась: Зоя сигналила ей, высунувшись из двери подъезда.

Оказалось, что в одном из окон квартиры, за которой велось наблюдение, распахнулась форточка. Казалось, что наблюдателям легче от этого не стало – жалюзи по-прежнему загораживали обзор.

– Ну вот, это же совершенно меняет дело! – тем не менее радостно воскликнула Арина, но тут же зажала себе рот рукой и заговорила полушепотом. – Я придумала, как можно посмотреть, что там происходит. В эту форточку заглянуть. Так что я и полезу. Вить, ты меня удержишь?

– Конечно, – ответил Витя. – Но давай лучше что-нибудь другое придумаем.

– Нет, это отличный план! – махнула рукой Арина, отметая все возражения.

А план был такой. Поскольку квартира находится на первом этаже, а фундамент дома невысокий, под окно вполне можно поставить ящик. На него встанет Витя, Арина вскарабкается ему на плечи и как раз дотянется до форточки. Главное – Вите нужно будет стараться не потерять равновесия и страховать Арину, чтобы она не завалилась прямо в окно. Можно было бы, конечно, попросту встать на карниз и, стоя на нем, заглядывать в форточку. Но, во-первых, карниз на окне оказался очень узким и наклонным, так что съехать с него вниз было в сто раз проще, чем хоть полминутки удержаться на нем. А во-вторых, если долго стоять и маячить в окне, из квартиры наверняка это заметят. А так, с помощью этой сложной конструкции, можно за стену прятаться и высовываться только, заглядывая в форточку.

– Нужно найти большие портняжные ножницы! – продолжала Арина. – Я их возьму в одну руку, раскрою, они жалюзи и раздвинут. Так что вторая рука у меня будет свободная. Я смогу ею за стену держаться. Спокойненько все осмотрю там и слезу.

– А еще можно руку в форточку просунуть и сфотографировать! – предложил Антоша. – Если будет, что.

– Точно!

И, оставив Редькину вести наблюдение, все трое разбежались в разные стороны: Арина – за фотоаппаратом, Антоша – за ножницами, а Витя – за деревянным ящиком, который он приметил возле овощного магазина.

Не прошло и пятнадцати минут, как начался один из самых ответственных моментов операции. Ни в коем случае ничто не должно было помешать, поэтому от дозорного, – а им назначили Антона Мыльченко – зависело очень многое. Любой человек, который мог появиться возле места проведения операции, должен быть нейтрализован. И вот уже «несчастный» Антон с таким визгом и верещанием прицепился к молодой маме с малышом, что та в испуге мгновенно заскочила обратно в подъезд, убеждая ревущего ребенка, что они потом погуляют, а сейчас, мол, на улице плохо, дождик собирается. Через некоторое время дозорный, восхищаясь собой, уводил с площадки собаковода.

«Да, операция приобретает высшую степень сложности», – приосанившись и оглядывая окрестности, подумал Антон Мыльченко-Великолепенский.

К счастью, народу в этом районе было немного – по узкой улице с разбитым асфальтом мало кто ходил, а поскольку время еще не перевалило за полдень, то и из дома выходил редко кто. Да и входил в него тоже. Угол дома смотрел как раз на высокую кирпичную стену школьного спортзала. Их разделяли лишь неширокая асфальтированная дорожка и решетчатый забор, окружающий школу.

Зоя продолжала караулить в подъезде. В ее функции входило падать в обморок, искать пропавшего котика, проводить анкетирование – только не дать человеку выйти из подъезда и увидеть, как двое детей лезут в окно квартиры на первом этаже. Но если кто-то все-таки вырвется – тут и Зоя, и Антоша должны их хватать.

И вот на улице уже больше минуты не было ни души. Пока Зоя в подъезде ревностно продолжала не терять бдительность, Антоша, которому роль дозорного уже успела наскучить, задумчиво смотрел на то, что происходило у окна подозрительной квартиры.

А там высокий и сильный Витя Рындин как можно устойчивее взгромоздился на узкий, но длинный деревянный ящик.

Положив огромные ножницы в один карман, а фотоаппарат – в другой, Арина принялась расшнуровывать свои высокие ботинки – босиком гораздо удобнее было забраться Вите на плечи.

– Арина, может, пусть все-таки кто-нибудь другой залезет? Редькина… – еще раз переспросил Витя. – А вдруг там, и правда… А еще лучше, если я сам полезу.

– Но я-то тебя точно не удержу.

– Это правда… – согласился Витя.

– К тому же я должна сама, – прибавила Арина шепотом. – Ведь я не боюсь крыс. Не боюсь, честное слово.

Но на самом деле она очень боялась. Арина была почти на сто процентов уверена, что знала, каких именно зверюшек увидит в подозрительной квартире. И она ни в коем случае не должна струсить. Ведь кто всю эту операцию начал? Кто предложил за теткой следить и Петра Брониславовича таким образом спасать? Сама она и предложила, и начала. А могла бы спокойно сидеть дома и ждать, пока в школе даже воспоминания о мерзких крысах не останется. Так что выбора нет – надо сказать своим страхам «цыц».

И Арина, сжав зубы, полезла Вите на плечи. Она была девочка гибкая и ловкая, поэтому быстро и без особого труда оказалась возле форточки. Вытащила ножницы, осторожно раздвинула ими две пластинки жалюзи и заглянула внутрь квартиры.

Антоша не отводил от Арины взгляда. На всю катушку работало сейчас его воображение. Потому что в этот момент, конечно же, никакая не Арина Балованцева балансировала на мощных плечах Вити Рындина. Это был он, сыщик Антон Великолепенский. То есть именно себя представлял Антоша заглядывающим в квартиру. Эх, ну почему мир устроен так неправильно! Антоша уже хотел начать переживать, почему он не Арина, но детективный рассказ требовал материала, и вот происходящие события начали приобретать в воображении Антоши вид настоящей чеканной прозы…

«…Он внимательно всмотрелся в интерьер комнаты. С первого же взгляда Антон Великолепенский все понял. И ужас сковал его бесстрашное сердце!..»

Лаборатория! Одной рукой держась за стену, а другой уже с трудом раскрывая тяжелые ножницы, Арина смотрела в образовавшуюся между пластинками жалюзи щель. То, что она увидела, и правда, потрясало воображение. Вдоль всех стен большой комнаты стояли столы. Широкий железный стол с огромным количеством химических реактивов в разной посуде находился в самом центре. Рядом с ним стоял стол с приборами, а в углу притаился компьютер, соединенный шнурами как раз с этими приборами.

Все остальные столы занимали клетки, в которых сидели крысы. Крыс было множество: больших, подрастающих, совсем малюсеньких крысяток. Провода от приборов тянулись к клеткам.