Наступили третьи сутки их пребывания на планете.

Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать, что хозяева планеты — ранние пташки. Костер уже горел под своеобразным котлом, над которым курился белый парок. Вода закипала. Хозяева, как и вчера вечером, сидели у костра лицами к вездеходу.

Подойдя к костру, Альбрайт жестом попросил разрешения присоединиться к сидящим и получил короткий кивок проводника. Руг присел на гальку, а Дин, сделав еще шаг вперед, протянул над костром лист пленки с составленным ночью обращением. Проводник поднялся, взял лист и, прочитав сообщение, приложил пальцы ко лбу. Не проронив ни слова, он сделал жест, предлагая Альбрайту сесть, и сам опустился на свое место.

Кипяток пили в молчании.

Десантники, побывав по меньшей мере на десятке планет, знали, что некоторые народы соблюдают установленные церемонии молчания при употреблении священных напитков, таких как чай, винник, блюм. Когда с чаепитием было покончено, члены команды проводника без какого-либо видимого приказа поднялись с мест и унесли в полумрак ущелья котел и своеобразную треногу. Костер был залит остатками кипятка.

Вновь собравшись вместе, аборигены выстроились за спиной проводника. Обведя всех присутствующих взглядом, тот жестом руки указал на вездеход, а потом сделал жест вдоль ущелья.

— Нас, по-моему, взяли в команду и предлагают двигаться дальше, — прокомментировал Клест.

— Мне кажется, в этом и состояла наша цель, — ответил Альбрайт и сделал приглашающий жест в направлении бота.

В полном молчании группа быстро погрузилась в вездеход.

Для удобства проводника Дин сдвинул одно из кресел, расположив его между своим креслом и креслом механика, но немного позади, и указал на него проводнику. Когда все пристегнулись, отдал команду начать движение.

Покинув сумрачное ущелье, они в течение пяти часов двигались по горам, то взбираясь по крутым тропинкам вверх, то спускаясь в глубокие ущелья. Периодически проводник указывал направление и Клест разворачивал машину то вправо, то влево, когда наконец поступил знакомый сигнал остановки.

Вездеход замер перед широким языком старого оползня. По сторонам от него взмывали вверх вертикальные стенки скал. То здесь, то там между валунами сошедшей сверху каменной осыпи росли кусты и пробивалась зелень травы.

Проводник жестом объяснил Дину, что один из его людей должен выйти из машины. Альбрайт прошел в боевое отделение и открыл шлюз. Абориген выпрыгнул на камни, обошел вездеход и вскоре скрылся впереди за нагромождением камней и скал.

Ожидание длилось около получаса. Десантники понимали, что цель их похода достигнута. Разведчик ушел предупредить соплеменников в тайном убежище, что отряд возвращается с гостями и надо приготовиться к встрече.

Когда впереди на скалах появилась знакомая фигура и подняла вверх руку, проводник тронул за плечо Клеста. Вездеход двинулся по краю языка осыпи. Дальше проход между скалами стал сужаться и, пройдя узость, машина оказалась окруженной со всех сторон кольцом скал. Двигаться дальше было некуда.

Клест вопросительно повернулся к проводнику. Тот указал рукой в верхнюю часть лобового бронеплекса. Подняв глаза в указанном направлении, десантники на высоте двадцати метров увидели нависающий сверху скальный козырек. Его верхняя часть представляла собой площадку. Дальше в скале темнел вход в тоннель, явно искусственного происхождения.

Опустив палец, проводник указал на выемку, находившуюся у подножия одной из скал, явно предлагая поместить в нее вездеход.

— Что, командир, — обратился Клест к Альбрайту, — может, покажем местным товарищам, на что мы способны?

— Ты уверен, что бот войдет в тоннель?

— Войдет без проблем. Я думаю, предбанник у них большой, а дальше видно будет.

— Сейчас спросим разрешения у хозяев.

Альбрайт стал жестами объяснять проводнику, что хочет поднять машину наверх. На что получил отказ и жест непонимания, как это можно сделать.

— Ладно. Давай помалу наверх, только без твоих прыжков и прочих фокусов, — скомандовал Дин.

— Какие фокусы, командир. Доставим в лучшем виде. Лифт к вашим услугам, господа, — проговорил механик и с этими словами двинул машину к вертикальной стене.

Ни на секунду не прерывая движения, передние щупальца ходунка вытянулись вперед, укрепились на стене и начали подтягивать машину вверх. Несколько движений — и по вертикальной стене пополз огромный паук. Через две минуты восхождение закончилось. Вездеход стоял на площадке перед входом в тоннель.

Дин обернулся. Рубленые черты лица их проводника отразили эмоции удивления и восторга. Трое встречающих на площадке отскочили в стороны и прижались к скале по обеим сторонам жерла тоннеля. Машина сделала еще несколько шагов и прошла в сумрак искусственной пещеры. Вход в тоннель начал медленно закрываться опускающейся сверху плитой.

В которой попадают на секретную базу, изучают язык и предлагают союз.

— Приехали, господа. Не слышу благодарностей за доставку, — продолжал балагурить Клест.

— Помолчи, — прервал его Альбрайт.

Действительно, обстановка не располагала к шуткам.

Они прибыли на тайную базу, и чем может кончиться такое посещение — оба десантника отчетливо себе представляли. Лица пассажиров вездехода были по-прежнему суровы и сосредоточенны.

Оттягивать момент встречи с неизвестным не имело никакого смысла, и Альбрайт открыл люки шлюза.

Первым на гранитный пол пещеры спрыгнул проводник. Встречающих было четверо, и все они застыли в обычных армейских позах приветствия высокого начальства.

— Кажется, мы спасли большую шишку, — шепотом из-за спины Альбрайта, почти ему в ухо произнес Руг.

Когда все покинули машину, Дин захлопнул люк шлюза. За сохранность бота он был абсолютно спокоен. Система идентификации замка не позволит никому, кроме его и Клеста, обычным путем через люк проникнуть в машину. В случае попытки проникновения силовыми методами, путем вскрытия корпуса, ходунок будет защищать вездеход всеми средствами, вплоть до активации всех видов оружия, имеющегося на борту, а при необходимости с последующим самоуничтожением. Кроме того, он прекрасно знал, что механики никогда не расстаются с мягким дистанционным пультом управления бота, основанным на рисованных схемах, который практически нельзя обнаружить никаким обыском.

Прибывший генерал, как мысленно окрестил Альбрайт проводника, отдавал приказы, не произнося ни слова. Короткие четкие жесты рук заставляли окружающих молниеносно выполнять его распоряжения.

Взмах — и появились носилки, на которые был уложен раненый и унесен в левый узкий тоннель. Еще знак — и трое аборигенов, прибывших вместе с десантниками, под конвоем двух мрачных мужчин с автоматами пропали в темноте другого коридора. Десантники удостоились двух жестов. Один из четверки встречающих молчаливо показал им на тоннель и, ни секунды не задерживаясь, зашагал в темноту третьего ответвления приемного отделения базы.