С тех пор миновало десять месяцев, и процесс удочерения шел на всех парах. Мы надеемся, что через месяц-другой закончим, сообщила миссис Маккалла, протягивая миссис Ричардсон “мимозу”. Маленькая Мирабелл – такая милашка: черные пушистые волосы с розовой лентой, круглое задиристое личико, карие глазищи таращатся на толпу гостей, в пальчиках зажаты бусы миссис Маккалла.

– Ой, она прямо куколка, – ахнула Лекси.

Мирабелл отвернулась и зарылась лицом в свитер миссис Маккалла.

– Это ее первая большая вечеринка, – пояснила та, погладив девочку по темной макушке. – Она не привыкла, что вокруг столько людей. Да, Мими? – И она поцеловала девочку в ладошку. – Но нельзя же было не отметить ее первый день рождения.

– Откуда вы знаете, что это ее день рождения? – спросила Иззи. – Она же брошенная?

– Она не брошенная, – сказала миссис Ричардсон. – Ее оставили на пожарной станции, чтобы ее нашли и спасли. Совсем другое дело. И поэтому она оказалась в этом прекрасном доме.

– То есть вы не знаете, когда она на самом деле родилась? – спросила Иззи. – Вы просто выбрали случайный день?

Миссис Маккалла усадила ребенка поудобнее.

– В социальной службе подсчитали, что ей два месяца плюс-минус пара недель. Она у нас появилась тринадцатого января. И мы решили праздновать тридцатого ноября. – Она скупо улыбнулась Иззи. – По-моему, нам очень повезло подарить ей день рождения. В этот день родился Уинстон Черчилль. И Марк Твен.

– А ее правда зовут Мирабелл? – спросила Иззи.

Миссис Маккалла напряглась.

– Когда оформят все бумаги, ее будут звать Мирабелл Роуз Маккалла, – ответила она.

– Но у нее же, наверное, и раньше было имя, – сказала Иззи. – Вы знаете какое?

Вообще-то миссис Маккалла знала. Ребенка оставили в картонной коробке, закутав в несколько слоев одежды и завернув в одеяла, чтоб не замерзла на январском холоде. В коробке была и записка – после долгих уговоров соцработница дала прочесть. “Имя ребенка Мэй Лин. Пожалуйста, возьмите этого ребенка и дайте ей лучшую жизнь”. В ту первую ночь, наконец убаюкав девочку на руках, мистер и миссис Маккалла два часа листали словарь имен. Ни тогда, ни потом и до сего дня им и в голову не приходило жалеть об утрате ее прежнего имени.

– Мы решили, что лучше дать ей новое имя – в честь начала новой жизни, – сказала миссис Маккалла. – “Мирабелл” означает “дивная красота”. Прелестно, да?

В ту ночь, глядя на длинные детские ресницы, на крохотный бутончик губ, довольно приоткрытый в глубоком сне, они с мужем решили, что более подходящего имени не сыскать.

– Когда мы взяли кошку из приюта, мы ей оставили прошлое имя, – сказала Иззи. И обернулась к матери: – Помнишь? Мисс Муррти? Лекси говорила, что оно дурацкое, а ты сказала, что имя нельзя менять, а то кошка запутается.

– Иззи, – одернула миссис Ричардсон. – Веди себя прилично. – И посмотрела на миссис Маккалла: – Мирабелл так выросла. Я бы ее и не узнала. Раньше была совсем худышка, а теперь такая пухленькая, вся прямо сияет. Ой, Лекси, ты посмотри, какие щечки.

– Можно ее подержать? – спросила Лекси. И не без помощи миссис Маккалла привалила ребенка к плечу. – Ой, какая кожа. Прямо кофе с молоком.

Мирабелл вплела пальцы в длинные волосы Лекси, и Иззи угрюмо удалилась.

– Я не понимаю этой мании, – прошептал Сплин Трипу в углу за кухонным островком, куда они ретировались с бумажными тарелками кишей и выпечки. – Они едят. Спят. Какают. Плачут. Уж лучше собака.

– Зато девушки их любят, – сказал Трип. – Небось, если бы Пёрл пришла, она бы над этой деткой ворковала.

Сплин не понял, дразнится брат или сам думает о Пёрл. И Сплин не знал, какая версия тревожнее.

– Ты же слушал, когда на ОБЖ объясняли про предохранение, да? – спросил он. – А то у нас тут стадами будут бегать девчонки с мелкими Трипами. Вообразить страшно.

– Ха-ха. – Трип вилкой забросил в рот кусок яйца. – Ты о себе побеспокойся. Нет, погоди – чтобы кому-нибудь заделать ребенка, надо, чтобы кто-нибудь с тобой переспал.

Он швырнул пустую тарелку в мусорное ведро и отправился искать напитки, оставив Сплина в одиночестве доедать последние крошки уже остывшего киша.

По просьбе Лекси миссис Маккалла отвела ее на экскурсию в спальню Мирабелл: все розовое и бледно-зеленое, а над кроваткой – вручную вышитый транспарант с именем обитательницы.

– Она обожает этот ковер, – сказала миссис Маккалла, похлопав по овчине на полу. – Мы кладем ее сюда после купания, а она катается и хохочет.

Она показала Лекси игровую комнату Мирабелл – отдельную гигантскую спальню с игрушками: деревянными кубиками всех цветов радуги, бархатным слоном-качалкой, целым шкафом кукол.

– Та комната, что выходит на фасад, больше, – пояснила миссис Маккалла. – Но здесь солнечнее – все утро и почти до вечера. Там мы сделали гостевую, а эту оставили Мирабелл для игр.

Когда они вновь спустились, гостей съехалось еще больше, и Лекси нехотя уступила Мирабелл новоприбывшим. Когда настала пора резать торт, светская жизнь так вымотала новорожденную, что пришлось ее уносить – попить из бутылочки и поспать, – и, к великому разочарованию Лекси, под конец вечеринки, когда Ричардсоны уезжали, Мирабелл все еще спала.

– Я хотела еще ее подержать, – пожаловалась Лекси по пути к машине.

– Она ребенок, а не игрушка, Лекс, – сказал Сплин.

– Миссис Маккалла наверняка обрадуется, если ты предложишь сидеть с Мирабелл, – утешила миссис Ричардсон. – Езжай осторожнее, Лекси. Дома увидимся. – И она за плечо подтолкнула Иззи к другой машине. – А ты в следующий раз поменьше груби в гостях, или останешься дома. Линда Маккалла, между прочим, сидела с тобой, когда ты была маленькая. Меняла тебе подгузники и водила в парк. В следующий раз, когда с ней встретишься, вспомни об этом.

– Вспомню, – ответила Иззи и грохнула дверцей.

* * *

Несколько дней Лекси только и говорила, что о Мирабелл Маккалла.

– Младенческая лихорадка, – сказал Трип и локтем пихнул Брайана: – Берегись, чувак.

Брайан нервно хохотнул. Однако Трип был прав: Лекси вдруг яростно прониклась младенцами, даже съездила в “Диллардз” и купила там в подарок Мирабелл кружевное, совершенно непрактичное платье.

– Боже мой, Лекси, как-то я не припомню, чтобы тебя интересовали малыши, когда Сплин и Иззи были маленькие, – заметила ее мать. – Да и куклы, если уж на то пошло. Собственно… – Миссис Ричардсон мыслями обратилась в прошлое. – Один раз ты закрыла Сплина в ящике с кастрюлями и сковородками.

Лекси закатила глаза:

– Мне было три года.

Она трещала про младенца до понедельника, и когда после обеда в кухне появилась Мия, Лекси возрадовалась новой слушательнице.