Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что вы там? Что вы нашли?
Какая-то старуха восторженно взвизгнула, шпана заухала по-обезьяньи. Я сказал громко, чтобы достаточно свидетелей услышали, что я его предупреждал:
— Убери свои тощие руки, пока я тебе все пальцы не переломал.
— Нет смей, мне угрожать мелкий говнюк, не смей мне даже указывать... Там моя Розалин да?
— Моя Розалин, говнюк. И она моя девушка. Повторюсь ещё раз что моя. И ещё раз повторю: убери с моих плеч свои руки.
— Это ты во всём виноват, пласкун детский. Если она действительно там, то всё это из-за тебя.
Он таранил меня лбом с такой силой, что воротник врезался мне в шею. Вокруг начали скандировать:
— Михалыч! Михалыч! Михалыч!
Я крепко сжал его запястье, намереваясь сломать, но вдруг ощутил его запах, пот, дыхание — но хорошо знакомый мне горячий, острый запах животного страха. Дайтли почти потерял рассудок от настоящего ужаса. В этот миг я увидел Хейле.
Вся краснота мигом схлынула, словно что-то сломалось под рёбрами.
— Господин Дайтли, — как мог мягко, сказал я, — как только что-то прояснится, к вам придут и всё вам расскажут. А пока что лучше идите-ка домой.
Полицейские пытались нас разнять, болотное отродье подняло шум, но нам обоим было плевать. Вокруг глаз господина Дайтли приступили бледные круги под глазами.
— Это действительно моя Розалин?
Я положил большой палец ему на запястье и нажал. Тот с ужасом заорал, и выпустил мой воротник, но за секунду до того, как второй полицейский его оттащил, господин Дайтли тесно, как любовник, прижался челюстью к моей щеке и прошипел мне в ухо:
— Ты во всём виноват. Ты.
Откуда-то появилась госпожа Дайлити и, некрасиво подвывая, наступилась на мужа и второго ментяру. Господин Дайтли обмяк, и его повели прочь сквозь бурлящую толпу.
Болотный придурок зачем-то вцепился мне в куртку со спины. Я хорошенько приложил его локтем, откинулся на перила, оправил рубашку и помассировал себе шею. Дыхание быстро восстановилось.
— Это тебе, сынок, так просто с рук не сойдёт, — угрожающе сообщил мне болотный, налившейся нездоровым багрянцем. — Рапорт-то я на тебя подам, учти.
— Франциас Маколл, — сказал я. — С двумя “Ф“. Скажи, пусть сверху стопки разложат.
Полицейский негодующе фыркнул, будто старая дева, гневно отошёл, чтобы отыграться на толпе, и принялся криками отгонять зевак, размахивая руками. Я мельком заметил Маддону. Одну дочку она посадила на бедро, а вторую держала за руку — три пары круглых, потрясённых глаз. Супруги Дайтли, держась друг за друга, на нервных ногах поднялись на крыльцо дома три и исчезли за дверью. Хора прислонилась к стене, прижав ладонь ко рту.
Я вернулся к дому двенадцать — место не хуже других. Шон закуривал очередную сигарету. На Кайлине лица не было.
— Копы что-то нашли, — сказал он. — Ведь правильно нашли вед так?
Судмедэксперт и труповозка ожидались с минуты на минуту.
— Да, — сказал я. — Что-то нашли.
— Что это?... — Кайлин надолго затих. — Ну и что же там такое?
Я достал сигареты. Шон, возможно выражая таким образом своё сочувствие, протянул свою зажигалку.