В этот момент Западу следовало бы проявить щедрость, но он этого не сделал. Западные политики и банкиры совершенно неправильно истолковали ситуацию, решив, что оформленная экономическая программа важнее политической ситуации. К лету 1992 года президент Ельцин был вынужден отправить в отставку с поста премьер-министра реформатора Егора Гайдара и назначить вместо него представителя промышленных групп Виктора Черномырдина. В это же время на пост председателя Центрального банка России был назначен бывший руководитель советского Центрального банка, немедленно запустивший печатный станок. Только тогда — через семь месяцев после начала осуществления программы реформ и после отставки истинных реформаторов — МВФ согласовал условия своего первого крупного кредита России.

По целому ряду причин упущенная однажды возможность больше не представилась. Даже в те моменты, когда появлялись признаки экономического прогресса, базовые условия продолжали реально ухудшаться. Корни этого лежали в политической сфере. Между президентом и парламентом развернулась острая борьба, главным образом вокруг экономической политики: противники г-на Ельцина (которые контролировали Центральный банк) пытались навязать инфляционный социализм в максимально возможных масштабах. Надежды Запада на то, что президент сможет осуществить всеобъемлющую программу реформирования, окрепли после поражения парламентского мятежа в октябре 1993 года. В определенной мере так и случилось, однако успех коммунистов и националистов на парламентских выборах в декабре показал, насколько глубоким было разочарование народа в курсе, предложенном МВФ. В течение 1994 года правительство Черномырдина проводило политику увеличения расходов, заимствований и инфляции, которая привела к обвалу рубля в октябре.

Теперь МВФ и российское правительство предпринимали более энергичные усилия по согласованию деталей программы экономической реформы, которая должна была осуществляться при финансовой поддержке Фонда. О предоставлении России самого крупного за все время кредита в размере 6,8 млрд. долларов было объявлено 11 апреля 1995 года. Этот кредит имел под собой не только экономическую основу: он являлся проявлением политической поддержки президента Ельцина, готовящегося к выборам, которые должны были пройти в апреле 1996 года.

Г-ну Ельцину удалось победить, однако эта победа оказалась слишком дорогой для него самого, для России и для Запада. Прежде всего, он подорвал свое здоровье и уже не смог восстановить былую энергию и авторитет. Во-вторых, в ходе предвыборной кампании он наобещал слишком много такого, чего страна не могла себе позволить. А в-третьих, ему пришлось опереться на поддержку российских плутократов, которых интересовал контроль над картелями в корпоративной экономике, а не создание нормально функционирующей рыночной системы.

Именно по этим причинам второй срок правления г-на Ельцина принес серьезное экономическое разочарование. Казалось, назначение Анатолия Чубайса и Бориса Немцова на посты первых заместителей премьер-министра должно было послужить сигналом к атаке на тех, кто стоял на пути преобразований. Однако время ушло. На курсе рубля сказывалось давление финансового кризиса в Восточной Азии. В марте 1998 года для придания нового импульса реформам Ельцин заменил Черномырдина на посту премьер-министра на очень молодого Сергея Кириенко. Главные усилия теперь были сконцентрированы на мерах по повышению собираемости налогов и защите рубля. В условиях роста давления на Россию международного рынка МВФ совместно с Всемирным банком и Японией принял решение о предоставлении ей нового кредита размером в 17,1 млрд. долларов.

Однако рынок обмануть нельзя. В августе, после того как 4,8 млрд. долларов из предоставленного кредита исчезли в результате изменения валютных курсов, рубль был девальвирован и стал плавающим. Он потерял более половины своей стоимости против доллара за какие-нибудь две недели. Российский фондовый рынок упал на 80 %. По оценкам некоторых экспертов, масштабы бегства капитала из страны достигли как минимум 17 млрд. долларов в год[81]. Деньги стремительно уплывали из России; значительная доля их, без сомнения, принадлежала нам. Россияне потеряли, возможно навсегда, доверие к своей собственной валюте.

Политические последствия не заставили себя ждать. Авторитет г-на Ельцина снизился до критической отметки. Премьер-министр Кириенко был смещен со своей должности, которую после некоторой задержки, вызванной нежеланием парламента повторно утверждать Черномырдина, занял Евгений Примаков, получивший поддержку коммунистов. Это было очередное движение назад, к советской эпохе.

Период правления Примакова, который завершился неожиданным приходом на его место в мае 1999 года Сергея Степашина, а в августе — Владимира Путина, можно охарактеризовать как застой. Какие-либо серьезные преобразования в экономике были отложены. В России наступило время политических маневров, а на Западе — взаимных упреков[82].

Даже этот краткий обзор запутанных событий, произошедших с момента провозглашения реформ в начале президентского правления Ельцина до фактического отказа от них незадолго до его ухода, наглядно показывает, что МВФ не обладает знаниями и средствами, необходимыми для осуществления коренных преобразований, которые должны привести к построению свободной рыночной экономики в России. Единственное, на что можно было рассчитывать и что Фонд должен был попытаться сделать, — это поддержать те положительные инициативы, которые исходили от самой России, и воздержаться от поддержки негативных инициатив. Упустив единственный реальный шанс осуществить трансформацию российской экономики руками тех, кто верил в проект, Запад последовательно переоценивал перспективы полумер, принимаемых лишенными энтузиазма реформаторами. Сама мысль о том, что правительство, возглавляемое Виктором Черномырдиным, не говоря уже о Евгении Примакове, могло пойти по пути, предлагаемому западными либеральными экономистами, смехотворна. В то же время риторика всегда была одной и той же: «реформу» можно осуществить только в случае получения дополнительных средств от Запада и при еще большей терпимости с его стороны.

Ошибки, заключавшиеся в том, что желаемое принималось за действительное, были помножены на неспособность понять, что российская экономика зависит от властных структур. Пока властные структуры противятся реформам, эти реформы просто не могут произойти.

Без обеспечения законности, без честной администрации, крепких банков и надежно защищенной частной собственности не может быть свободной рыночной экономики. Президента Ельцина часто критикуют за то, что он уступал политическому нажиму, тормозил или даже откладывал осуществление необходимых назначений и мер. Возможно, кто-нибудь с менее податливым характером и добился бы большего. Однако политикам необходима поддержка, для того чтобы осуществлять преобразования. Когда Ельцин не мог найти столь необходимой поддержки среди разочаровавшегося электората, ему приходилось искать ее у влиятельных людей, называемых «олигархами». Хорошо зная по прошлому опыту, что терпение — это совсем не та вещь, которая вознаграждается, российский народ не пожелал идти на дальнейшие жертвы.