– Я не представляю, кто такой Ронни, или кто, по-вашему, я. И я не собираюсь терпеть вашу грубость.

Лицо Вайса потемнело, и он вышел из-за камеры.

– Ну и кто же вы?

– Я журналист и хочу задать вам несколько вопросов.

– Интересно каких?

– Когда вы в последний раз видели Синди Кэньон?

Правая рука Вайса начала сползать за спинку дивана.

– Не знаю никого с таким именем.

– Знаете. Вы снимали с ней кино.

– Вы представляете, со сколькими актрисами я работал? С сотнями. А за всю карьеру – с тысячами.

– Не сомневаюсь, – ответила Кэрри, следя, как его правая рука вернулась с пистолетом.

С большим пистолетом. «Магнумом» 0.44 калибра.

– Все хотят сниматься в кино, – заявил Вайс. – Как насчет вас?

– Мимо, – сказала она, стараясь добавить толику твердости в свой ответ.

– Вы уверены? – спросил он, взводя курок и будто случайно направляя ствол пистолета на нежданную посетительницу.

Кэрри шагнула назад, едва не запнувшись о край ковра, которого она не заметила. Она ожидала враждебного приема – об этом говорила вся биография мужчины. Но не такой экстремальной реакции.

– Знаете, – сказал Вайс мягко и рассудительно, – я уберу пистолет, и вы зададите все свои вопросы.

– Хорошо, – ответила Кэрри.

Она ожидала ловушки; сердце колотилось.

– Но когда вы закончите, я задам вам несколько вопросов. Договорились?

– Мне нужно делать заметки. И уберите пистолет. Я не могу сосредоточиться, пока вы в меня целитесь.

– Конечно, – ухмыльнулся режиссер и опустил оружие.

Кэрри припомнила путь, по которому она шла внутри дома. До угла и коридора примерно четыре шага. Вероятно, за это время он может вскинуть пистолет и выстрелить, даже в таком накокаиненном состоянии, но скорее всего она успеет. Проблема в длинном участке коридора до входной двери. Вайс будет в десяти-двенадцати шагах сзади. Она может выиграть пару шагов за счет внезапности. Но какой длины весь коридор? Двадцать шагов? Тридцать?

Потом остается вопрос с дверью. Кэрри прошла следом за хозяином дома, значит, он не мог накинуть цепочку. Но если дверь закрыта, неизвестно, как быстро она сумеет ее открыть. Райан бы знал. Но он бы не пошел внутрь за этим парнем, не выработав стратегии отступления. Как ей хотелось, чтобы сейчас здесь был Лок.

– Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома, – предложил Вайс, похлопав по дивану.

– Мне и здесь хорошо.

Вайс пожал плечами. Казалось, приступ паранойи, охвативший его несколько минут назад, уже миновал. Его движения все еще оставались резкими и дергаными, но Кэрри чуточку расслабилась.

– Вы хотите знать о Синди Кэньон, – сказал он. – Но сначала мне нужно кое-что сделать.

– И что же, Пол? Вы же не против, если я буду называть вас по имени?

– Лучше зовите меня Винсом. Пол умер.

– А что с ним случилось?

– Не возражаете, если я…? – и Вайс бросил взгляд на кокаин.

– Это ваш дом.

Вайс устроил целое представление, выкладывая при помощи бритвы две полоски, а потом втягивая каждую в ноздрю. Он не сразу пришел в себя, его нос резко покраснел, глаза слезились.

– Что случилось с Полом? – переспросил он. – Вы еще спросите, что случилось с той девушкой, которая потом стала Синди Кэньон.

Кэрри прочистила горло:

– Ее настоящее имя Мелани Спайтери.

Он рассмеялся:

– Видите ли…

– Кэрри Делани. У меня только одно имя.

– Видите ли, Кэрри, – произнес Вайс, откинувшись на спинку дивана, – люди приходят в порноиндустрию, чтобы переделать себя, сбежать от прошлого и стать кем-то другим. Это вы и должны понять. Дело не в сексе. Вовсе нет.

– А в чем же?

– Я же сказал вам. Дело в свободе. Свободе быть самим собой, а не тем, кого хотят видеть ваши родители, учителя или церковь.

Даже с учетом пистолета Кэрри не собиралась выслушивать эту псевдофилософскую чушь.

– Значит, вот она, свобода – подобрать какую-нибудь девчонку, переодеть ее школьницей и заставить заниматься оральным сексом, пока ее не вытошнит?

Вайс поднял руку:

– Вы хотите что-то узнать или собираетесь читать проповеди?

– Вам известно, что случилось с Мелани Спайтери?

Он кивнул в сторону огромного телевизора.

– Поймал в новостях, – небрежно бросил Вайс. – В этом бизнесе такое случается.

Потом погладил лежащий рядом «Магнум».

– Вот почему нельзя быть слишком осторожным.

– Вы слышали, чтобы кто-нибудь ей угрожал? Возможно, преследовал?

– С чего бы мне знать такую хрень? – ухмыльнулся Вайс. – Я работал с ней только один раз.

– У вас не бывает повторных сделок?

– Обычно хватает и одной. Мало кто может поддержать темп Винса Вайса.

Кэрри вздохнула:

– Да уж. А как насчет Рейвен Лэйн?

Вайс пробежал рукой по коротко остриженным волосам:

– А что с ней?

– Вы работали с ней в начале ее карьеры.

– Ага, мы с Рейвен давно знакомы, но я много лет ее не видел. Во всяком случае, с тех пор, как она угрожала меня убить.

Кэрри почувствовала облегчение: он сам, без подсказки, упомянул об угрозах Рейвен.

– И вас не беспокоили ее угрозы?

– Не настолько, чтобы причинить ей вред. Я уже прошел через все это с копами. Слушайте, может, вам не нравлюсь я или моя работа, однако сейчас именно моя жизнь под угрозой.

– В каком смысле? Рейвен угрожала вам много лет назад.

Вайс снова поднял пистолет, держа его двумя руками.

– В последние пару недель мне несколько раз звонили. Иначе зачем мне эта штука?

– Вы рассказали полиции об этих звонках?

– Конечно. И они прислали какого-то кудрявого жирного тормоза.

– Вы думаете, звонки были от Рейвен?

– Не напрямую.

– В каком смысле?

Вайс встал. Кэрри осталась на месте, хотя ее сердце вновь заколотилось.

– В таком, что Рейвен отлично изображает жертву, затягивая людей в свой маленький мирок, но она, уж поверьте мне, определенно не ангел. Ну, я ответил на все ваши вопросы, так что скажете? Может, нам стоит познакомиться друг с другом поближе?

Он плотоядно посмотрел на нее, облизывая губы.