— Кушай, Святогор. — кивнула мальчику Ягла, пододвигая ближе к нему ковш с лакомством. — Ты не видел Василису? Обещалась зайти, и что-то нет её.

— Мы с ней поспорили вчерась. — набив полный рот, пробубнил Святогор. — Говорю ей, что медведя могу поймать, а она обсмеяла меня. Говорит, простофиля я!

Купава дёрнула бровями, с любопытством и удивлением уставилась на мальчика, затем облокотилась на столешницу и заговорчески шепнула:

— Ты и впрямь так силён?

— Думаю, что да. Я тогда дубок повалил для Беломира, когда у него топорище поломалось. — гордо вскинул голову Святогор. — И медведя повалю.

— А где-ко ты его сыщешь?

— Дак, в лесу же.

— Не боишься?

— Не боюсь!

— Купава! — прикрикнула Ягла, понимая, что гостья подстрекает мальчонку на глупый и опасный поступок.

— Ты его руки видела?

Услышав до боли знакомую фразу, Ягла понуро опустила голову. Когда-то и Велеслав произнёс то же самое, впервые ворвавшись без приглашения в её избу. И вдруг такая тоска накатила на девушку, что не сдержала она невольно скатившуюся по щеке горячую слезу.

— Ты чего, Ягла?! — изумились хором Святогор и Купава.

— Ничего. — Ягла встала из-за стола, утерев слёзы, и принялась искать что-то на печи, дабы занять себя хоть чем-то. Отвлечься ей нужно было от мыслей грустных. — Вы отдыхайте, а мне в лес нужно, грибов наберу и вернусь. Святогор, повесели гостью, Василису дождитесь.

Вот так запросто Ягла, оставив свою новую знакомицу со Святогором, схватила с печи запылившееся, покрытое тенётами лукошко, и со всех ног пустилась в сторону леса, на бегу повязывая косынку. Не могла она не думать о Велеславе, скучала и горевала по нему всё сильнее с каждым днём. Не успела она насладиться чувством покоя, которое ощутила от его объятий, не успела во всей мере познать чувства близости и любви, будто осталось меж ними что-то недосказанное и крайне важное.

Ягла довольно быстро насобирала полное лукошко грибов, но домой возвращаться не спешила. Лес успокаивал девушку своим монотонным шелестом чуть пожелтевших листочков. Совсем близко с полей послышалась жалобная прощальная песнь журавлей. Когда они улетали, на душе у Яглы становилось всегда грустно, девушка любила слушать их протяжные крики, ведь они знаменовали новое колесо перемен. Совсем скоро землю накроет белым снежным одеялом и начнётся иная жизнь — студёная, точно вода в подземном роднике, и чистая. Совсем скоро… Но Велеслав всё ещё не возвращается. Мысли Яглы прервал громкий крик о помощи. Кричала женщина.

— Спасите! Святогор!

Ягла кинулась сначала в одну сторону, потом в другую, затем, прислушавшись внимательнее, определила верное направление и побежала на отчаянный зов.

Девушка оказалась на тихом лесистом участке, покрытом мхом и хвойными деревьями, на земле она увидела следы борьбы и свежий кровавый след, уходящий в тёмную чащу. Тут до Яглы вмиг дошло, что случилось страшное. Помощи просила мать Святогора — Устинья, скорее всего её-то и утащил медведь. А это был именно он, в этом Ягла не сомневалась. Идти по следу было боязно, тогда Ягла решилась бежать в деревню и скликать Беломира. Девушка теперь наверняка знала, что у парня всё ж имеется дар, который она узрела самолично, значит, Беломир непременно поможет.

Оказавшись близь двора, Ягла истошно закричала, выпустив лукошко с грибами из дрожащих рук, которые рассыпались по земле в разные стороны.

— Беломир, Данила, скорее! Беда приключилась!

На двор сразу же выбежал перепуганный Беломир, за ним следом из мастерской показался Данила. Ягла даже не заметила, что с её двора за происходящим наблюдают три пары любопытных глаз.

— Ягла? Что стряслось? — Беломир обхватил плечи Яглы, которые судорожно то опускались, то поднимались от надрывного плача и легонько потряс её, призывая к спокойствию. — Говори, Ягла! Велеслав?

— Там Устинью медведь задрал. — выдохнула, наконец, Ягла, глядя в глаза Беломира своими, полными слёз. — И опосля в чащу уволок.

Только теперь Ягла заметила, что с её двора, чуть не сняв калитку с петель, выбежал Святогор и помчался прямиком в лесную чащу.

— Чего стоим? — прикрикнул Данила, срывая с себя рабочий пыльный передник. — Гойда! За малым!

Все тотчас же пустились вдогонку за Святогором. Минуя извилистую дорогу, они потеряли паренька из виду.

— Ягла, веди, ну же, скорее! — подал голос Беломир, остановившись. — В какую сторону?

— Кажется туда. — Ягла пыталась вспомнить, откуда она пришла, но мысли её с перепугу путались, дыхание сбилось, сердце зашлось в бешенном ритме.

Беломир и Данила рванули в нужную сторону, скрывшись в глухой непроглядной чаще, Ягла и Купава так и остались стоять на опушке, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— А Василиса где? — опомнилась Ягла, не найдя глазами девчушку.

— Тут я. — Василиса подошла сзади, сжимая лукошко Яглы в ручонках, она даже все грибы с земли умудрилась собрать. — Это я виновата. Я беду с медведем накликала. Святогор!

Девчушка разрыдалась, утыкаясь мокрым носом в подол Яглы, та же принялась её уговаривать, гладя по голове.

— Василиска, ты чего? — бодро воскликнула Купава. — Руки-то, вон какие богатырские у твоего друга! Вмиг медведя одолеет.

Ягла с укором глянула на новую знакомицу, а та по обыкновению всплеснула руками, мол: «Чего?». Совсем рядом послышался хруст сухих сучьев, девушки так и ахнули от увиденного: первыми из под тени еловых деревьев показался понурый Беломир, за ним Данила с опущенными руками, а последним вышел Святогор. Он с огромной силой и мужеством тащил на себе окровавленную тушу большого бурого медведя, закинув её прямо себе на горбушку. Всё тело Святогора было напряжено, а детское лицо выражало решимость и уверенность. Богатырь нёс с собой отмщённую добычу, демонстрируя всю свою силу и отвагу перед собравшимися на лесной опушке. Девушки застыли в безмолвии, не в силах и с места сдвинуться. Беломир и Данила также молчали. А Святогор всё приближался. Василиса отпрянула от Яглы, ошарашено округлив свои из без того большие глаза.

— Никакой я не простофиля! — фыркнул Святогор сбросив тушу со своих плеч прямо к ногам девушек, а у самого голос, хоть и грубый, но подрагивающий. — Богатырь я настоящий. Это чучело ответило за погибель моей матушки, долг свой уплатило сполна.

После громко сказанных слов, мальчонка, весь перемазанный кровью жертвы, усвистал в сторону деревни. Ягла было хотела кинуться за ним, но Беломир остановил её строгим возгласом:

— Не надобно за ним идти. Не гоже слёзы богатыря девицам видеть. Пусть отплачет мать, как следует. Вот вам и кровь, вот вам и события, о которых ранее Наволод пророчил.

— Ай да малый! Вот руки-то у него, а! А как он его так? — Купава кивнула на тушу, поддев её