Но сестренка уже взлетела на середину лестницы со связкой ключей в руках.

— Эй, погоди! — воскликнула Сабрина, перемахивая через две ступеньки.

Когда она подбежала к двери, Дафна уже пыталась подобрать к замку нужный ключ.

— У нее там, наверное, и Уменьшающий Луч есть, — приговаривала младшая сестра. — Мы тогда его уменьшим до размеров муравья и сами его раздавим…

— Да скорее же, скорей! — торопила ее Сабрина.

Тут к ним подлетел Пак и отобрал ключи у Дафны.

— Королей полагается вперед пропускать, деревенщина…

— Но бабушка эти ключи нам дала, — отрезала Сабрина, выхватывая у него ключи.

— Ха, как же, вы ими даже пользоваться не умеете! — крикнул Пак и вырвал связку у нее из рук.

— Пак, отдай ключи!

— Ни за что!

— Слушай, Пак, говорю по-хорошему: не заставляй меня сделать такое, о чем ты можешь пожалеть…

— Да я не с такими, как ты, Гримм, дрался. Только у них изо рта так плохо не пахло.

— ЭТО ЧТО ТАМ ТАКОЕ ТВОРИТСЯ? — прогремел вдруг чей-то голос из-за закрытой двери.

Все трое так перепугались, что бросились на пол и притихли.

— Слышали? — прошептала Дафна.

— Слышали, — ответили Сабрина с Паком, не сговариваясь.

— А НУ, НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ ВСЮ ЭТУ ВОЗНЮ! — грозно прикрикнул голос.

— Может, это шериф? — прошептала Дафна. — Может, он как-нибудь пробрался к нам в дом?

— Да Свинсон просто бы приехал сюда и арестовал нас, — сказала Сабрина. — Но ты же видишь: Эльвис не лает.

— Так кто же это? — спросил Пак.

— Бабушка почему-то всегда держала эту дверь запертой, — сказала Сабрина. — Значит, если кто-то там есть, бабушка не хотела, чтобы они оттуда вырвались. Может, они опасные? — вдруг забеспокоилась она.

— Я ничего и никого не боюсь! — храбро воскликнул мальчик.

— Знаете что? Я придумала, — сказала Дафна. Она взяла Пака и Сабрину за руки и увела их вниз, на кухню.

* * *

Спустя несколько минут девочки и Пак снова стояли у подножия лестницы. Они надели себе на головы металлические дуршлаги для макарон. Получилось совсем как шлемы у воинов. К груди Дафны была привязана старинная стиральная доска, тоже металлическая, а вместо наколенников она скотчем прикрепила два половника. В руке у нее была большая сковорода — ее главное оружие. Сабрина привязала сзади, пониже спины, крышку от скороварки, а в руках держала котелок для плова и скалку. Она размахивала ею, готовая ударить любого, кто окажется по ту сторону двери. У Пака в одной руке был его верный меч, а в другой — овощечистка. Еще он привязал на грудь и на спину металлические противни для печенья, а на ноги зачем-то напялил кухонные рукавицы.

Позади них стоял громадный дог, только вид у него был явно сконфуженный.

— Давайте пошлем Эльвиса первым, — вдруг сказала Сабрина.

— Верно, давай, — согласилась Дафна. Сабрина повернулась к догу:

— Эльвис, там наверху кто-то есть. Фас! Ату его!

Но дог сел на пол и стал задумчиво чесать за ухом задней лапой. Если он и понял приказ, то не подал виду. Сабрина разочарованно повернулась к сестре и Паку.

— Придется самим, — сказала она. — Пошли, подкрадемся и ка-ак…

Дафна с Паком кивнули, и втроем они сделали первый шаг, поднявшись на одну ступеньку. Их «доспехи» тут же забряцали и, стукнувшись друг о друга, громко зазвенели. Когда они, наконец, добрались до верха лестницы, Сабрина решила, что внезапная атака, видимо, не получится, и решила пойти иным путем.

— Эй, кто бы там ни был, уходите прочь! — крикнула она. — Мы вооружены до зубов, и вам не поздоровится, когда мы до вас доберемся…

В ответ — тишина.

— Может, убежали, — с надеждой в голосе сказала Дафна.

— Знаете что, пора взламывать дверь и снимать с него скальп, — громко и отчетливо выговорил Пак.

— Что еще за скальпы! — сказала Сабрина и, покопавшись в кармане, вытащила связку ключей, затем принялась за это скучнейшее занятие — поиски нужного ключа.

Наконец один из них легко вошел в замок и, щелкнув, так же легко повернулся.

— Теперь самое главное — держаться друг друга и сохранять самообладание, — сказала Сабрина. — Если не поддаваться панике, можно с кем угодно справиться.

— На счет «три», — прошептала Дафна, взмахнув для тренировки своей сковородкой.

— РАЗ, ДВА, ТРИ! — крикнула Сабрина, толкнула дверь, и все трое ворвались в комнату.

Бешено размахивая и тыча во все стороны своим оружием, они приготовились поразить любого врага, который вознамерился бы противостоять их смертоносной кухонной утвари. Спустя несколько минут, когда никто не упал замертво от их ударов, Сабрина остановилась и огляделась. Через единственное окно в комнату проникал свет луны, и девочка вдруг поняла: комната совершенно пуста. И ней было лишь большое, в рост человека, портновское зеркало в деревянной раме, висевшее на стене против входа.

Пак, уже валяясь на полу от смеха, восторженно вопил:

— Как ты сказала? СОХРАНЯТЬ САМООБЛАДАНИЕ?

— А куда он подевался? — спросила Дафна, выглядывая из-за двери, но никого не увидела.

— Может, нам показалось, — сказала Сабрина, сердито взглянув на хохочущего мальчика. — Ладно, хорошенького понемножку, пора за дело.

Она уже повернулась, чтобы выйти из комнаты, но тут Дафна сказала:

— Но в бабушкиной записке сказано, что все ответы будут смотреть нам прямо в глаза… — И она показала на зеркало.

— Ничего особенного, зеркало как зеркало, — вздохнула сестра.

— А что такого, можно ведь и посмотреться в него, не вредно, — сказал Пак и подошел к зеркалу.

Сабрина включила в комнате свет и неохотно при соединилась к нему. Рядом с ней встала Дафна, и каждый стал смотреть на собственное отражение.

— А мне кажется, я что-то такое вижу, — вдруг заговорщически сказала Дафна.

— Что, что? Где? — заволновалась Сабрина.

— Это просто сопля, — засмеялась девочка, — и притом у тебя в носу… Ага, опять попалась!

Пак от этой школьной шутки расхохотался, даже хрюкнул от восторга, но вдруг резко оборвал смех, увидев, что у Сабрины расширились глаза.

— КТО ВЫ? — раздался громкий голос из зеркала. Сабрина смотрела на свое отражение и вдруг ощутила, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Из зеркала на нее смотрело лицо, но вовсе не ее, а чужое. Оно как бы плавало внутри зеркала, само по себе, без тела. Это было лицо мужчины — лысого, с грубыми, угловатыми чертами. Он не мигая уставился на детей, и в глазах его будто полыхало синее пламя. В них светились гнев и отвращение, как будто не дети были перед ним, а крысы, которых застигли врасплох, когда они поедали рождественскую индейку. Все трое в ужасе бросились назад, к двери, однако из зеркала вырвался синий луч и ударил в дверь так, что она тут же захлопнулась. Дети словно оказались в ловушке.