– А сейчас вы со мной говорите? – поинтересовался Адамат.

«Продолжай притворяться. Разыгрывай из себя идиота. Не позволяй им сломать тебя».

Над ухом вздохнули. Лезвие ножа коснулось обнаженного горла. У Адамата сохранились слишком яркие воспоминания о бритве, пролетевшей рядом с его горлом не больше двух месяцев назад. Он инстинктивно отшатнулся и резко выдохнул. Нож остался на месте. Внезапно Адамата дернули за связанные запястья и освободили ему руки.

Он растер запястья, пытаясь вернуть им чувствительность, и посмотрел прямо перед собой. Инспектор уже не надеялся, что его отпустят. В любое мгновение он может получить ножом под ребра или в горло. Несомненно, ему не удастся застать врасплох этого человека. Но даже если Адамат справится с ним, то все равно останется в подвале чужого дома.

Инспектор до сих пор не знал, где находится. Бормочущий узнал его даже при таком слабом свете. Адамат прокручивал в голове имена сотен людей, пытаясь сопоставить с этим голосом, но безрезультатно.

Он скорее почувствовал, чем услышал, как узнавший его человек снова подошел ближе. Инспектор разглядел массивную фигуру в рубашке без рукавов. В свете лампы сверкнула лысина. Определенно, это не лорд Ветас.

Адамат поморгал, чтобы вернуть зрению четкость, и глубоко вдохнул. Он уловил слабый аромат красного перца и вспомнил о таком же запахе в его собственном доме в ту самую ночь, когда на него напали «Брадобреи с Черной улицы».

– Евнух, – вырвалось у него со вздохом облегчения.

Адамат расслабился, насколько позволяли веревки, все еще стягивавшие его лодыжки, но через мгновение напрягся снова, сообразив, что Евнух запросто может работать одновременно и на Владетеля, и на лорда Ветаса.

– Он самый. – Евнух повернулся к Адамату. – Отпираться бессмысленно. Так зачем вы шли за женщиной в красном платье?

Адамат фыркнул. Теперь, когда ему развязали руки, запах собственной мочи стал еще нестерпимее.

– Выполнял задание.

– Чье?

– Я работаю на фельдмаршала Тамаса, и ни на кого больше. Вам это должно быть известно.

Евнух потер пальцем щеку и прищурился, рассматривая Адамата бесстрастным взглядом.

– Мы ведь на одной стороне?

Вопрос прозвучал немного неуверенно, словно Адамат отчаянно нуждался в положительном ответе.

– Через несколько минут мой хозяин решит, что с вами делать. Если он позволит вам остаться в живых, предлагаю сохранить это небольшое недоразумение в тайне.

– Вы сказали «если»?

Евнух пожал плечами:

– Я тоже хотел бы убедиться, что мы работаем на одной стороне. О вас ходят разные слухи. Ваше появление там, где мы вас нашли, может означать одно из двух.

Адамат подождал, не уточнит ли Евнух, что именно это может означать. Но тот промолчал.

– Либо я работаю на вас, либо против? – рискнул предположить инспектор.

– Редко бывает настолько просто, как «за или против».

– Я проверял кое-какие подозрения, – уклончиво ответил Адамат. – Надеясь найти одного человека.

– Лорда Ветаса?

Несколько долгих секунд инспектор смотрел на собеседника. Ни один мускул не дрогнул на лице Евнуха. Ни намека, ни подсказки. Он был невозмутим, как мраморная статуя. Неужели Владетель, как и боялся Адамат, работал на Ветаса, выколачивая деньги из его должников и обеспечивая безопасность?

– Да.

– Зачем?

Адамат посмотрел на свои руки. В тех местах, где они были связаны, остались темные полоски. Спасибо и на том, что пальцы слушались. Он знал, что почувствует настоящую боль, когда попытается встать и пройтись. Он оглянулся на Евнуха.

Взгляд помощника Владетеля по-прежнему оставался непроницаемым. Правда могла погубить Адамата. Он мог придумать сотню отговорок. Инспектор считал себя умелым обманщиком. Но он точно так же мог погубить себя и ложью, даже если придумает что-то убедительное или если Евнух заподозрит обман.

Это означало, что нужно сказать правду.

– Он похитил мою семью, чтобы шантажировать меня, – признался Адамат. – Моя жена и старший сын до сих пор находятся у него. Я хочу вернуть их, а затем убить Ветаса.

– Слишком кровожадно для семейного человека, – заметил Евнух.

Адамат подался вперед:

– В том-то и дело, что семейного. Запомните мои слова. Ничто не способно сделать человека более отчаянным и жестоким, чем угроза его семье.

– Интересно, – равнодушным тоном произнес Евнух.

Дверь открылась, свет хлынул в дальний угол подвала, и по ступенькам застучали шаги.

– Хозяин велел привести его, приятель, – сообщил Тинни.

– Прямо сейчас? – Евнух нахмурился.

– Да. Хозяин хочет его видеть.

Адамат разгладил свой грязный сюртук. Он и представить не мог, что способен волноваться сильнее, чем тогда, когда сидел в подвале, привязанный к стулу, захваченный в плен неизвестно кем. Оказалось, что может.

– Я должен встретиться с Владетелем?

– Получается, что так. – Евнух протянул руку и помог Адамату встать. – Не волнуйтесь. Всего три человека во всем Девятиземье знают его в лицо. Вы не станете четвертым.

Адамата это не сильно упокоило. Он посмотрел на прилипшие к ногам брюки с темными мокрыми пятнами.

– Но не могу же я…

– Ах да. – Евнух подозвал Тинни. – Адамат теперь наш гость. Скажи девочкам, чтобы вымыли его, и через двадцать минут отведи к хозяину.

Тинни переминался с ноги на ногу:

– Он не любит ждать.

– Ты видел новый ковер хозяина?

Тинни нерешительно кивнул.

– Хочешь, чтобы от ковра пахло, как в том подвале?

– Нет, приятель.

– Тогда пусть его сначала вымоют.

* * *

Первым делом Адамат попытался представить себе, где находится. Просторный дом был обставлен с показной скромностью. Инспектор осмотрел картины и скульптуры, но и те и другие для его целей оказались бесполезны. Полированный паркетный пол скрипел под ногами. Деревянные стены были оштукатурены и украшены бронзовыми светильниками.

Адамата отвели в ванную комнату с горячей водой. Две служанки без всяких церемоний сняли с него одежду, так что он не успел даже возразить. После слов Евнуха о девочках инспектор ожидал увидеть каких-нибудь проституток. Но это были настоящие банщицы.

Адамату быстро вымыли тело и волосы, затем окатили холодной водой и дали новые брюки. Когда он вышел из ванной, те же самые две женщины причесали его и поправили на нем одежду.

Тинни ждал около двери. При хорошем освещении Адамат увидел, что это был мужчина среднего роста и довольно болезненного вида. Он носил короткий двубортный сюртук с прямыми фалдами и накрахмаленный шейный платок. И сюртук, и кремовые брюки, и высокие ботинки были настолько неприметными, что Адамат сомневался, сможет ли узнать Тинни в толпе на улице, хотя и запомнил его лицо.